Иностранная литература №01/2013 - страница 3

Шрифт
Интервал
не перестали биться.
Даже самые утонченные поэты.
Даже самые суровые аскеты
жуют и глотают что-то,
что росло себе безмятежно.
Как-то не вяжется это с добрыми богами.
Разве что они чересчур доверчивы,
чересчур наивны,
всю власть над миром отдали природе.
И это она, безумица, навязывает нам голод,
а где голод —
невинности нет места.
Где голод – тут как тут органы чувств:
вкус, обоняние, осязание и зрение,
им не все равно, какая еда
и на каких тарелках.
Даже слух не остается в стороне —
ведь застолье
редко обходится без приятной беседы.

У каждого когда-нибудь

У каждого когда-нибудь умирает кто-то из близких,
между быть или не быть
вынужденный выбрать второе.
Нам трудно признать, что это банальный факт
в ряду неизбежных событий,
в рамках установленных правил;
рано или поздно вносимый в повестку дня,
вечера, ночи или предрассветного часа;
и неоспоримый, как ключевое слово, в документе,
как статья уголовного кодекса,
как любая дата
в календаре.
Но таков закон (а закон суров) природы.
Таковы ее (как ни крути) альфа и омега,
всемогущество и вездесущность.
И лишь иногда
она оказывает нам мелкую любезность:
подкидывает в наши сны
умерших близких.

Кисть руки

Двадцать семь костей,
тридцать пять мышц,
примерно две тысячи нейронов
в кончике каждого из пяти наших пальцев.
Этого вполне достаточно,
чтобы написать “Майн Кампф”
или “Винни Пуха”.

Зеркало

Да, я помню эту стену
в нашем разрушенном городе.
Торчала чуть не до шестого этажа.
На четвертом висело зеркало,
глазам не верилось:
не разбитое, не покосившееся даже.
Не отражавшее уже ничьего лица,
ничьих, расчесывающих волосы, рук,
никаких дверей напротив,
ничего, что можно назвать
точкой в пространстве.
Как будто устроило себе передышку —
в него смотрелось живое небо,
тучи, гонимые неистовым ветром,
пыль руин под сверкающими дождями,
птицы на лету, звезды, восходы солнца.
И, как всякая правильно сработанная вещь,
делало свое дело безупречно,
с профессиональной бесстрастностью.

Во сне

Мне приснилось, будто я что-то ищу,
где-нибудь, вероятно, спрятанное, то ли потерянное
под кроватью, под лестницей,
по старому адресу.
Я рылась в шкафах, ящиках стола, коробках,
зачем-то забитых забытыми вещами.
Вытаскивала из чемоданов
проделанные пути и проведенные годы.
Вытряхивала из карманов
опавшие листы и похвальные листья.
Запыхалась, бегая
по своим-не своим
тревогам, дорогам.
Следующая страница