Остается пустота и жалость,
И не дотянуться до любви.
Музыки унылая стихия
И собратьев вечная возня,
Девочки мерещились босые,
Страсти он сумеет ли унять
Башня прямо в небо уносила,
Звезды подарила и мечты,
И таланта бешеная сила
Дотянуться ль нам до высоты.
Никого в тумане не осталось,
Только крылья никли за спиной,
И к Икару высота и жалость,
Подарили мир совсем иной.
Он писал поэмы на закате,
Башню не желая покидать,
Чайки вились, силы им не хватит,
До него добраться, докричать.
Только не желая быть с другими,
Он остался там, на высоте,
Люди не запомнят даже имя,
Просто взял и в небо улетел,
Рукопись парила на просторе,
Не сгорела, утонула там,
Где для нас осталось только море,
Блеск луны, и страсти вечный гам
И в мире, где музыки плен отступает,
Где душу терзают иные стихии,
Из мрака опять пианист возникает,
Садится к роялю, почти обессилев,
Он столько миров одолел и реалий
Иных он увидел небесную силу,
Его волновали и шири и дали,
Симфония звезд его мрак осветила…
И чтобы теперь не сказали другие,
Какая бы воля ему покорилась.
Он с нами, он рядом, но Мастер бессилен
Явить нам и гнев свой, и радость и милость.
И мы приобщились к страданьям эпохи,
Штрихи ее нам так понятны сегодня.
И снова живем на последнем мы вздохе
И музыки свет, и сознанье, что вольно
Душе на просторе, что осень настанет
Не скоро, а скоро весна растворится,
И с нами в тумане тот звездном останутся