Дома Степан вставил в приёмник батарейки, включил и настроился на нужную волну. Радио заговорило:
– Неужто за ум взялся? Даже пива не купил.
– Привет! Как думаешь, за сколько можно продать такое устройство?
– Думаю, в два раза дороже обычного приёмника, а то и в три. А кому ты собираешься его продать?
– Да Профурсетской, чего далеко ходить!
– Ей сейчас такое радио пригодилось бы – у неё душевная рана – на прошлой неделе от неё сбежал её сожитель.
– Жоржик сбежал?!
– Да, и, по-моему, сменил номер телефона – на звонки не отвечает.
– Я рад за него. Пойду, предложу.
Мурашкин застал Профурсетскую на кухне, где она гремела в раковине грязной посудой.
– Доброе утро, Галина Валериановна! – поздоровался Стёпа.
Профурсетская не ответила, только смерила его злобным и презрительным взглядом.
– Галина Валерианова, я тут в американском журнале нашел схемку, позволяющую услышать свою собственную душу. Я сделал такое радио и теперь любой может поговорить со своей душой. Не хотите ли взглянуть?
– Шарлатанство, небось, какое-нибудь. Откуда у американцев душа?
– Этого я не знаю, врать не буду, но со своей душой я только что разговаривал.
– Давайте попробуем. Это бесплатно?
– Пробный сеанс совершенно бесплатный. Ну что готовы?
– Да, – сказала Профурсетская, и зачем то, поправила свою причёску.
Степан включил приёмник и стал медленно вращать ручку настройки. Раздался голос:
– Разве можно так обращаться со своей душой. Сначала дала меня растоптать, потом разрешила всю меня оплевать и, когда он ушел, вместо того, чтобы радостно поставить в церкви свечку, стала убиваться и страдать.
– Всё беру, выключи, сколько стоит?
– Всего полторы тысячи.
– Сейчас принесу, Стёпочка.