: Баловство.
КАТЮХА: Хоть поговорить с кем будет.
НАФИК: Идти пора.
НАФИК встаёт, одевается.
КАТЮХА: Ты меня любишь?
НАФИК: На элеваторе кошка окотилась. Возьми котёнка, если не утопили ещё.
КАТЮХА: У меня аллергия.
НАФИК: Ты так и будешь валяться?
КАТЮХА: Да, мой господин.
НАФИК: Вставай, проводишь.
КАТЮХА: Как скажете, мой господин.
НАФИК: На следующей неделе приду, во вторник.
КАТЮХА: Во вторник?! Так долго?
НАФИК: Я перед тобой отчитываться должен?
КАТЮХА: Ну, Наф! Я буду скучать же…
НАФИК: Копи страсть!
КАТЮХА откидывает одеяло, встает на четвереньки и, как кошка, по кровати движется к НАФИКУ. Выгибается перед ним, пытаясь соблазнить.
КАТЮХА: Ты помнишь все мои трещинки? Ага-ага?
НАФИК: Всё на сегодня.
КАТЮХА: Ты помнишь, где у меня родинка? Ага-ага?
НАФИК: На сегодня – всё!
КАТЮХА: О, боже! Какой мужчина! Я хочу от тебя сына!
НАФИК: Катюха, перестань!
КАТЮХА: И я хочу от тебя дочку!
НАФИК: Мне пора!
КАТЮХА: И точка! И точка!
НАФИК(начинает раздеваться): Ах, ты ж гадина!
КАТЮХА: Гадюка! Я твоя гадюка! А ты мой великий питон!
НАФИК: Вот чё мне опять Аньке врать?
КАТЮХА: Скажешь, резьбу сорвало… Надо было срочно болт приладить…
НАФИК: И где только набралась этих гадостей.
КАТЮХА: А по телевизору не только новости показывают.
НАФИК: Восемнадцать плюс?
КАТЮХА: Да-да. Где там твои восемнадцать плюс… Мои восемнадцать плюс!
НАФИК: Что ты делаешь?!
На лавочке у подъезда сидит СЕМЁН. АННА стоит перед ним.
СЕМЁН: Первая моя выборная компания. Девяносто седьмой год. Северная слободка. Там дорога в городке одна – центральная. И кто-то собаку сбил. Прям по среди дороги так и осталась лежать. Приехал туда в феврале, а уезжал в апреле – её никто и не убрал. Только колеи вокруг наездили, объезжали.
АННА: А вы сами?
СЕМЁН: А что я?
АННА: Не убрали?
СЕМЁН: У меня тогда мобильная агит сеть была. Утром подгоняли автобус, девчонок молодых – там парикмахерское училище было – загружали, и на весь день. А то и на два: район большой! Матери только рады. Их детей куда-то увозят, а они рады. Тоже, как вы, пристроить хотели. И это в девяностые! Тогда жизнь ничего не стоила! Но люди смелее были. Потому что – голодные! А теперь? Ведь реальный же шанс даём! Но свою жизнь менять страшно. Всем страшно.
АННА: Я вот не смогла.
СЕМЁН: Была возможность?
АННА: Дважды.
СЕМЁН: Даже так? Первый – когда поступили. А второй?