– Кто… ты…? – хрипло произнёс бандит.
– Я тот… – юноша медленно приближался к задыхающемуся мужчине, – …кто живёт в твоём сердце… – он подходил ближе. Шаги отдавались эхом в мрачном переулке. – Я… – он подошёл совсем близко и наклонился к умирающему, – … твоя алчность… – очкарик прикоснулся указательным пальцем к подбородку мужчины, приподняв его так, чтобы их глаза встретились в последний раз. – Нельзя шутить со смертными грехами.
Воздух перестал поступать в лёгкие. Перед глазами всё расплылось, сердце остановилось.
– В давние времена, – продолжал говорить Алчность, – ворам отрубали руки, чтобы они больше не могли воровать.
Он встал на ноги и поднял руку вверх. Дым окутал ладонь, образовывая силуэт топора.
– Я помогу вам, заблудшие души. Больше мне не придётся столкнуться с вами.
Когда очертание секиры стало отчётливее, юноша безжалостно отрубил руки нападавшим. Так он наказывал смертных за страшный грех. Потом Алчность подобрал деньги, шелестевшие на ветру, и отправился своей дорогой.
«Много ли ты знаешь, путник?
Расскажи мне о себе.
Я иной, я в мире странник,
Но поборы не по мне…»
Песенка звучала всё тише. Фигура юноши отдалялась и исчезала в тумане. Внезапно по крышам городских домов забарабанил дождь. Воздух был пропитался запахами крови и влажности.
Становилось всё тише.
Эта ночь была мрачной, но спокойной. Наутро город снова оживёт. Вновь будет слышаться шум и гам. А у полицейских появятся новые трупы и неизвестный убийца.