Глаз Тэкеры нервно задергался.
– А теперь повтори эту фразу ме-е-дленно, акцентируя внимание на слове «твоя», – Тэкера грозно нависла над Сецуной. – Так с какого перепугу ты моешься в моей ванной!? Если мне не изменяет память, на первом этаже есть огромная банная комната, и она предназначена специально для парней!
Невозмутимости Имаи можно было позавидовать.
– Она была занята.
Тэкера шумно втянула воздух, едва сдерживаясь, чтобы от души не накостылять незваному гостю.
– А мне-то какое до этого дело!?
– И вообще, – Страж как-то хитро прищурился, пропуская ее слова мимо ушей, – почему это именно тебе досталась такая комната со всеми удобствами? Сдается мне, что ты что-то нам не договариваешь, – и снова эта наглая ухмылка, в которую незамедлительно прилетел кулак хозяйки комнаты.
Разъяренная Тэкера принялась со всей силы лупить руками по воде, даже несмотря на то, что таким образом вряд ли смогла бы выгнать этого «водяного». Удары будто проходили насквозь.
– Да я тебя сейчас ковшом выловлю и выкину в окно!
– Ну-ну, я с удовольствием понаблюдаю за твоими стараниями, – Сецуна вновь ушел под воду, минуя очередной смертельный удар.
Наконец оставив все бесплодные попытки выдворить наглеца из своих владений, Тэкера решила поберечь свою нервную систему. Она направилась к выходу из спальни, попутно прихватив свое полотенце.
– Что б такое было в первый и последний раз! – дверь громко хлопнула, на что Сецуна лишь ухмыльнулся, пожав плечами.
– Черт бы побрал этого идиота! – Тэкера направилась в сторону лестницы, продолжая бубнить себе под нос всякого рода ругательства.
Все же взять Сецуну с собой – не самое лучшее решение. Надо было оставить его у Хидеаки. Любопытно было бы понаблюдать, у кого из них нервы более железные.
– И чего это мы такие злые с утра пораньше? – пропел очередной знакомый голос. Его-то как раз хотелось слышать меньше всего.
Тэкера запоздало вскинула голову, встретившись лбом с препятствием в виде Джиана, что заставило ее недовольно прошипеть и схватиться за ушибленное место.
Она подняла было взгляд, собираясь вновь возмутиться, как представший перед ней вид заставил ее стыдливо развернуться и закрыть руками пылающие румянцем щеки.
Альбинос стоял почти что в полном неглиже, за исключением полотенца, едва прикрывающего бедра. Судя по всему, он даже нисколько не стеснялся этого.