Однако мы видим иное. Наш выдающийся педагог Борис Никитин всю жизнь пытался доказать (и, мне кажется, это ему вполне удалось) реальность явления, которое он называл нувэрс – «необратимое угасание возможностей эффективного развития способностей». Мне довелось общаться с Борисом Павловичем во время его очень продуктивной дискуссии с другим замечательным педагогом того времени Александром Ивановичем Новиковым, учителем-новатором из Перми. Для Никитина нувэрс был неоспоримым аргументом в пользу раннего развития способностей детей. Ибо позднее начало развития в силу нувэрса становится гораздо менее эффективным.
Александр Новиков возражал: угасание возможностей эффективного развития существует, но оно не является необратимым. Мы видим, как с помощью волевого усилия эффективность развития способностей возрастает даже у пожилых людей. Кстати, два этих педагога сами были замечательным примером обратимости возрастных изменений! Более того, говорил Новиков, если для развития способностей существуют необратимые пределы, это может привести к тому, что педагог «сложит ручки», столкнувшись с необходимостью развивать способности в старшем возрасте, тогда как природа дает нам возможность развиваться всю жизнь. Нуверс, скажу я, теперь все то же самое, но другими словами, есть не нувэрс, а оувэрс – «ОБРАТИМОЕ угасание возможностей эффективного развития способностей».
Об этой обратимости поговорим позднее, а сейчас придется констатировать, что все-таки сам факт угасания способностей с возрастом – это реальность. То есть фактически это означает, что старение начинается с самого детства. И мне хочется еще обратить внимание на некое психическое явление, которое, как мне кажется, есть субъективное отражение все того же оувэрса. Я имею в виду инстинкт смерти, который Зигмунд Фрейд обнаружил в глубинах бессознательного обычных взрослых людей, а русский ученый Илья Мечников – в явном выражении у глубоких стариков (за 100 лет). Например, однажды Мечников беседовал с одной очень древней старухой, которая помнила Великую французскую революцию (1789 год). «Почему вы не хотите жить?» – спрашивал он. «Если ты поживешь с мое, – отвечала старуха, – ты будешь относиться к жизни совершенно иначе, чем сейчас, и поймешь меня».
В целом, можно полагать, это есть одно и то же явление, – это ТОРМОЖЕНИЕ адаптации и возможностей развития и изменения с возрастом. Торможение, также, наверное, заданное генетически, как и «механизм смерти». Но это не одно и то же. Торможение (я еще буду называть его Т-фактор) действует с детства всю жизнь, по нарастающей. Механизм смерти действует только в старости, «очищая» популяцию от слишком затормозившихся индивидов (стариков).