– в результате чего в числе их священнослужителей, порой высокого ранга, наряду со святыми, монахами-молитвенниками и по-настоящему «людьми от Бога» стали заметны и резко контрастирующие с ними коллеги: талантливые управленцы, церковные хозяйственники, идеологи, политтехнологи, инквизиторы, толкователи, создатели новых сводов правил и ограничений, далеко выходящих за рамки Писания. А для своего сращивания с этой инфраструктурой, они сделали много полезного при закреплении мировых религий в системе общественных отношений – а точнее, передали им свои наработки и опыт. Помогли новому духовенству сохранить статус высшего привилегированного сословия, выстроить отношения со светскими властями и восстановить систему ритуалов по подкреплению их авторитета, обеспечить экономическую основу через апробированную веками систему околорелигиозного бизнеса и построения корпораций.
В таком теневом или полутеневом секторе PR-отрасль продолжала действовать веками – тоже высокотехнологичная, но уже не общепризнанная и не такая почетная. Периодически навлекая на пиарщиков, вписавшихся в церковные структуры, справедливые обвинения, что они не совсем настоящие священнослужители и преследуют дополнительные цели, а на индивидуально практикующих – гонения как на колдунов и инакомыслящих. Однако ничуть не менее влиятельная в обществе: достаточно задуматься о механизмах возникновения целой серии исторических событий, произошедших под сенью мировых религий, но почему-то не имеющих ничего общего с их заповедями и учениями – от крестовых походов и религиозных войн до расколов внутри этих же религий и создания враждующих между собой сект, по факту в верящих в одно и то же.
И вот, к тому самому 19-му веку, общество вдруг озаботилось проблемой отсутствия в нем PR-специалистов, которые бы навели порядок в мире образов. С ростом темпов научно-технического прогресса, распространением атеизма и новых политических идей, большим переделом мира объем сферы непонятного для среднего обывателя резко расширился, значительная часть окружающей среды стала чуждой и пугающей – и к нему вернулась часть потребностей по уходу за душой, которые испытывал еще первобытный дикарь. Появилось все больше новых явлений, которые религия объяснять не считала нужным, а объяснения со стороны науки пугали и не нравились. Резко возрос спрос на услуги всяких гадалок, некромантов и знахарей, с одной стороны, и на самые экзотические секты и экстремистские течения – с другой стороны. Наконец, представители крупного капитала, претендующие на ведущую роль в государстве, не имели подпорки для своего авторитета и власти ни в виде сословной принадлежности, ни в виде помазания свыше, ни по иным основаниями, ни в виде хотя бы просто логичного объяснения своей полезности в обществе и права на эти капиталы. Тогда-то, от всеобщего психологического хаоса и неуверенности, многим вспомнилось об образах, как и о том, что ими нужно управлять, не в меньшей степени, чем физической реальностью. Не случайно употребительным синонимом «пиарщика» стал «имиджмейкер».