Сделав несколько шагов по направлению к дому, Плакудин произнёс:
– Васса Макаровна, вы мне хотите что-то сообщить?
– Я уж сказала! – отвечала Барвинская, обращая к нему лицо в ожидании, не сострит ли он как-нибудь.
Физиономия Плакудина, однако, хранила невозмутимое выражение.
– В таком случае я вам сам… сообщу. Мне кажется, что я вам нравлюсь! – сказал он.
Васса Макаровна всплеснула руками и засмеялась, и на её крепких и белых щеках показались ямочки.
– Это новость!
– Не думаю, – возразил он, сжимая губы.
– Надо много, чтобы мне понравиться, – промолвила она с мечтательной улыбкой.
– Много?.. Если хотите, я поступлю на военную службу.
– Мне всё равно…
– В гусары или просто в армейские офицеры, – продолжал Плакудин. – У меня довольно воинственная фигура. Я мог бы с успехом командовать: «скуси патрон», или что-нибудь в этом роде.
Васса Макаровна посмотрела на него своими ленивыми глазами и, пользуясь тем, что она – «дитя природы» и, следовательно, имеет право быть откровенной, сказала:
– Вы это острите насчёт Гржиб-Гржибовского! Но кроме того, чтобы быть офицером, вам надо помолодеть. Вам скоро сорок лет. Вы уж стары.
– Я моложе Гржиб-Гржибовского! Я великолепно сохранился, а он – развалина. У меня волосы густоты замечательной, а у него – плешь. Если б вы видели, как он сейчас ухаживал за вашей Сашурочкой! Дело происходило в беседке. Впрочем, если б я был на его месте, а вы на месте Сашурочки…
– Что ж бы вы сделали?
На бледном лице Плакудина вспыхнули два красных пятна.
– В качестве военного человека, я взял бы крепость.
– Нелёгкое дело! Вы ужасно дерзки!
Конец ознакомительного фрагмента.