– Герман, Герман, – громче повторила и толкнула рукой в плечо спящего супруга.
– Что такое?! – не понимая, что происходит, Герман протирал глаза.
– Мне нехорошо, – почти шепотом произнесла Маргарет, – кажется, у меня жар. Сильно болит внизу живота.
Потрогав лоб жены, Герман вскочил с кровати.
– Так, так, что делать? Что делать? – в растерянности повторял Герман.
– Градусник, – едва слышно произнесла Маргарет.
Герман лихорадочно искал градусник в прикроватной тумбочке. Мужчина точно знал, где тот должен лежать, но от волнения не сразу увидел.
– Сейчас, любимая, – Герман встряхнул градусник до отметки ниже 35 градусов и поставил в подмышечную впадину супруги.
Прищурившись, посмотрел на стену с часами. Циферблат ночью почти не видно. Благодаря свету от уличного освещения, он заметил, что минутная стрелка подходила к двенадцати. Герман считал, сколько раз она пройдет по цифре 12.
– Один, – Германа трясло изнутри. Ему стало страшно, словно он стоял перед пропастью, и один неосторожный шаг мог оборвать жизнь.
– Два.
– Три.
– Четыре.
Не дождавшись еще одной минуты, Герман вытащил градусник, подошел к окну, всмотрелся.
– 38,9.
Герман взволновался. Надеясь, что ошибся, посмотрел еще раз. Но к сожалению, глаза не обманули.
– Любимая, надо выпить жаропонижающее. Я сейчас принесу таблетки. А еще нужно принять обезболивающее, если болит живот.
С этими словами Герман вышел из комнаты.
Маргарет показалось, что Германа нет уже почти полчаса, хотя он быстро нашел таблетки и прихватил стакан теплой воды.
– Вот любимая, давай выпьем лекарство! Это жаропонижающее, а это обезболивающее.
Передав таблетки в руки жены, Герман одной рукой помог приподняться, а второй – поддерживал стакан с водой, пока она запивала таблетки.
Затем открыл форточку, чтобы проветрить комнату. Лег рядом. Укрыл, подумав, что ей холодно.
Через некоторое время решил: надо раскрыть, чтобы температура спадала быстрее. Герман закрыл форточку, взял пододеяльник из комода и укрыл Маргарет.
Спустя какое-то время Герман почувствовал пот на лбу жены, потрогал шею. Шея тоже мокрая. Он вспомнил: мама в детстве ждала, когда он вспотеет после жаропонижающего, и затем облегченно говорила: «Скоро жар спадет, Гера, и ты сможешь играть».
– Маргарет, ты вспотела, значит, температура спадает! – радостно заявил Герман.