–Так, так, так… давайте теперь осторожнее. У вашего ребёнка инородное тело в полости носа. Похоже на бусинку. – До этого я ещё никогда не извлекала инородные тела. -Пересаживайтесь на кушетку, мы сейчас вызовем «Скорую помощь»… – Ища поддержки я повернулась к своей медсестре.
–Фаина Фёдоровна, идите в регистратуру и вызывайте ноль три. Скажите, чтобы приезжали, как можно быстрее.
–А здесь это инородное тело удалить нельзя? – Мать явно не ожидала такого поворота.
–Нельзя. Не давайте ребёнку бегать и активно шевелиться. ( Я даже вспоминать не хочу, с какой прытью он только что извивался и дёргался передо мной). Приедете в больницу – вам извлекут инородное тело под кратковременным наркозом.
–Я никуда не поеду! – Говорит женщина. -Я не хочу, чтобы моему сыну давали наркоз.
–Не собираюсь с вами это обсуждать. Я не детский врач. У меня нет специальных инструментов. Все дальнейшие действия только в стационаре.
Мужчина с больным ухом уже встал с кушетки и тяжело протопал к моему столу.
Думаю, если бы не он, мамаша бы не пересела. Но он навис над ней, со всем его массивным лицом, грузной фигурой, мешковатыми брюками и больным ухом. Женщина нехотя освободила стул, перетащилась вместе с ребёнком на кушетку.
Я опять беру в руки ушную воронку, чтобы заняться мужчиной, как вдруг ко мне подходит Фаина Фёдоровна. Её розовый сухой носик нервно подёргивается около моего лица. И горячий шёпот в моё ухо:
–Зондом можно протолкнуть! Ватку намотаю на ушной зонд и…
Какого чёрта она вмешивается?
–А если эта штука соскользнёт вниз? Прямо в гортань.
–А вы её поймаете.
–Пальцем?
–Вашей же ложкой для тонзилэктомии.
Я сама принесла после интернатуры эту ложку, изобретение грузинского отоларинголога, академика Хечинашвили. Мне её подарили на память. Для тонзилэктомии лучше этой вещи и быть не может. Она куда удобнее, чем кривая лопатка знаменитого хирурга и тоже академика – Вишневского. Но я вовсе не собираюсь играть с ней в баскетбол в глотке младенца.
–А если ребёнок в этот момент дёрнется, и я не поймаю?
–Мы мальчишку покрепче замотаем.
–Не буду я ничего ловить! У ложки острые зазубренные края. Ребёнок дёрнется, и я пораню ему нёбо.
Я оборачиваюсь, смотрю на младенца. Сейчас он молчит, посматривает по сторонам, только продолжает дуть пузыри. Давай-ка дружок, ещё посиди тут немного, а потом на машинке: «ту-ту-у-у!»