* * *
Мария, мама Оли, все дни и ночи ее отсутствия лежала на диване и смотрела на телефон. Что-то должно наконец измениться. Так не бывает: девочка исчезла, и никто вроде бы ее не ищет, хотя Мария написала заявление. Никто ее никуда не вызывает, ни о чем не спрашивает. В последнее время даже Никита и Лена не появляются. Мария сама никому не звонила: она оцепенела, будучи не в состоянии поверить, что с ними случилось такое несчастье. Только сегодня вспомнила об Олеге, отце Оли, с которым они развелись десять лет назад. Ей пришлось найти старую записную книжку, потому что его телефоны она забыла. Позвонив Олегу в его фирму, сказала секретарше: «Скажите, это по поводу его дочери, Оли». Соединили сразу.
– Что-то случилось? – спросил Олег.
– Что-то ужасное, кажется, – ответила Мария. – Оля пропала десять дней назад.
– Ты заявляла?
– Да.
– И что?
– Ни-че-го, – ответила она по слогам и положила трубку.
Олег примчался через двадцать минут. Они молча сидели друг перед другом и не знали, что говорить.
– Я схожу в милицию, – наконец произнес Олег.
– Сходи, – ответила она совсем безнадежно.
В прихожей взглянула в его большие голубые, как у Оли, глаза и тихо заплакала. Он несмело погладил ее по плечу и тоже вытер вдруг пролившиеся слезы.
У подъезда Олег остановился и достал телефон. Кого в таких случаях ищут? О какой помощи просят? Он набрал телефон приятеля, известного своей коммуникабельностью: у того знакомые имелись, наверно, даже в космическом центре. Тем более Игорь работал когда-то в газете. В последние годы Олег как-то подзабыл о нем. Но мобильный телефон остался прежним. Раздался бодрый голос человека, всегда работающего на публику.
– Игорь, это Олег Волохов. Не забыл?
– Дорогой мой, феноменальная память – это навсегда. А куда ты пропал?
– Да не пропадал я. Все там же, все так же.
– У меня есть минут пять. Рассказывай. Ты же не просто так позвонил среди рабочего дня?
– Не просто, Игорек. Беда у меня большая. Дочка пропала. Исчезла десять дней назад около своего подъезда. У Марии в милиции заявление приняли, но ей кажется, они не ищут.
– Дочка от Марии, от первого брака?
– Да. Оленька. Во втором браке у меня сын.
– Помню-помню, чудесное дитя. Такой цветочек. Сейчас уже, конечно, девушка. Была. Ой, извини. Замотался, вот и брякнул.
– Да, Оле сейчас восемнадцать лет.