Фальнир охнул, когда на него нахлынула волна темных мыслей человека в маске. Вены вздулись на лбу у старика, голову словно сдавливали кузнечными тисками. Еще чуть-чуть, и враг завладеет его мыслями.
– Нет! – прохрипел Фальнир. – Ты ничего не получишь!
Он резко вдохнул, впиваясь пальцами в почву. Обветренная кожа старика начала светиться, а земля под ногами задрожала. Собрав все силы, он влил их в скалу, на которой стоял его крохотный домик. Послышался треск, и земля сдвинулась; камень пошел крупными трещинами, и скала начала отделяться от берега, кренясь к бушующим внизу волнам. Человек в маске пошатнулся и чуть не упал, когда скала опасно накренилась.
– Агх! – вырвалось у Фальнира, и он бессильно упал на дрожащую землю. Мысленная атака врага ослабла, но не прекратилась, и старый маг изо всех сил старался скрыть свои воспоминания.
Скала падала в море. Скользя по камню, вниз полетели старая скамья и недочитанная книга по алхимии, с плеском упав в воду.
– Амулет! Где амулет Ювены, старик?! – прокричал человек в маске. Он никак не мог пробить защиту Фальнира и, казалось, был в отчаянии.
– И придет тот, кто достоин, – прошептал старик. – И заберет он предначертанное ему…
Они уже летели вниз: Фальнир, человек в маске и скала с домиком и садом. Старик прикрыл глаза, вода быстро приближалась. Вот она – смерть. Он прожил долго на этой земле и не боялся умереть.
В самый последний миг его защита пала. Рот распахнулся в крике – так сильно обожгло чужое присутствие его мысли. Но враг не успел получить много – лишь одно имя досталось ему – Веренор.
Скала с грохотом упала в воду, став вечным надгробием Фальнира. Там, где когда-то возвышался утес, зияла пустота, а у догорающей ивовой рощи стоял мужчина в бронзовой маске. Он посмотрел на бурлящую внизу воду, сжал кулак и растаял в сером дыму.
– Пошевеливайтесь, бездари! Телегу нужно разгрузить до полудня! – проорал Кавин. – Если не успеете, монет не получите.
Йост нахмурился, но промолчал. Это была редкая в городе работа с достойной оплатой. Он и еще трое носильщиков перетаскивали из груженых повозок мешки с зерном на склад купца Альфреда. Йост разгрузил уже две повозки и, как остальные, устал. Яркое солнце над Антором не облегчало их труд. Стояла середина лета, и жара была невыносимой. От мостовой поднималось теплое марево, и стены крепости казались оплавленными, как глина в печи.