– Большое вам спасибо ещё раз, тётя Настя, – взволнованно выдохнула Василиса. – Мне действительно негде переночевать. Я рассчитывала сегодня же добраться до Дальнего Тырыма, а не получилось. На бирже труда меня заверили, что добраться до лесопункта совсем не трудно, грузовики и конные упряжки ходят туда часто.
– Какая ты наивная, девонька, – с сожалением высказалась женщина. – С такой наивностью трудно тебе придётся на лесоповале среди мужиков. Обведут вокруг пальца и не заметишь. Тебе, поди, на бирже труда пообещали, что будешь трудиться в бабской бригаде?
– Да, а разве не так? – в растерянности спросила Василиса.
– И тут тебя обманули. Баб там вместе с тобой будет человека три-четыре, не более. Остальные все мужики, живут каждый сам по себе. Власть для них не существует. Лёг – свернулся, встал – встряхнулся, и бригадир им не указ. Ну, да ладно, не буду тебя стращать раньше времени, – вздохнула тётка Настя в очередной раз. – Сейчас я самовар поставлю, за чаем и порассуждаем обо всём на свете, до ночи-то ещё долгонько.
Это было накануне вечером. Сейчас, лёжа на сенном матрасе в полной темноте, Василиса вспоминала всё, что с ней произошло за последние два дня.
Сегодня к полудню она добралась до урочища Дальний Тырым. Несколько часов ехала на телеге с неразговорчивым лесником Прохором Харламовичем. Он направлялся как раз в эти места для согласования делянок под вырубку. Ранним утром тётка Настя уговорила его прихватить с собой Василису.
Лесник уселся на краю телеги с правой стороны, Василиса пристроилась на ворохе сена сзади, спиной к нему. Всю дорогу они молчали. Прохор словно не замечал её, и только в конце пути заговорил:
– Сейчас будет развилка. Твоя дорога пойдёт направо, моя – налево. До барака тут недалеко. Двухэтажное здание сразу за ельником стоит, увидишь. Спросишь Тараса Михеевича, он здесь всем заправляет.
Через пару минут, всхрапнув, лошадь остановилась, Василиса спрыгнула с телеги, взяла в руки свой мешок, прошла вперёд.
– Спасибо, Прохор Харламович, – поблагодарила она лесника. – До свидания. Желаю вам здоровья.
– И тебе не хворать, – тусклым голосом отозвался её извозчик, легонько дёрнул вожжи, незлобно прикрикнул на кобылу:
– Но-о, пошла-а!
Лошадь, тряхнув гривой, потянула телегу дальше, а Василиса зашагала по раскисшей от дождя дороге навстречу неизвестности.