Народу не только не убыло, но прибыло.
«Ничего, самое важное, что я жив, сейчас лето, и я еду, чтобы презентовать очень нужный обществу проект по защите природы. Меня будут уважать, и, клянусь, я первый и последний раз согласился ехать в таком аду».
Крев хотел придвинуть свой кейс ближе к телу: в таком месте возможно и воровство. Но как только он потянул кейс, почувствовал, что тот зацепился за что-то.
Или его кто-то держит.
Крев предпринял усилие, чтобы посмотреть вниз (ему мешали протянутые руки вокруг всей его головы). Между ними он увидел, что кейс тянут одновременно четыре детских руки. Откуда они выходили – неизвестно. Зачем они тянут – тоже.
– Помогите! – воскликнул Крев, – Помогите! Люди! Какие-то дети хотят отнять мой портфель!
Он понял ,что не видит ни одного человеческого лица – все тела, которые его обступили, так или иначе были развернуты от него так, что лиц не видно – спиной, боком, как угодно.
Пальцы устали тянуть, а напор детей не иссякал.
– Отстаньте от меня! – прокричал Крев, но в салоне итак было достаточно криков. Руки вспотели, и он почувствовал, что не удержит портфель. Крев увидел, как, видимо, родители ставят коляску на верхнем поручне по-другому, и столкнулся взглядом с тем годовалым ребенком.
Силы покинули Крева, и портфель ускользнул в тьму тел, вместе с непонятными детскими руками, которые его и утащили.
Крев перебрал в уме все остро-колюще-режущие предметы, которые у него имелись с собой. Все вокруг показались какими-то незыблимыми нереальными скалами, неодушевленными машинами. Просто лес мышц, перевязанных между поручнями, потолком и полом,как смертельная паутина из змей.
Мог ли он добыть из недр этого чудовищного сосредоточения человеческой массы свой интеллектуальный труд? Мог ли?
Крев сделал пару движений вправо-влево головой, чтобы проверить силу сковавших его рук.
– Я вас попрошу! – громче сказал он, но никто не двинулся. Тогда Крев повысил голос, – Мне нужно пройти! Я предупредил, адовы дети!
Крев достал из кармана джинс пилку и кольнул ею свободной рукой во внешнюю сторону мужской руки. Она дернулась, ослабла и выскользнула из кольца, убралась восвояси, словно действительно являлась змеей, без начала и конца, без головы и центра с сознанием. Креп осыпал градом мелких ударов пилкой всех, кто связывал его около шеи. Одна мужская рука конкретно схватила его за шею и начала душить. Слева к Креву пришел запах старческого дыхания, и у него помутнело в глазах. Он распахнул глаза, физически почувствовав, как в одном из них лопнул капилляр и ударил пилкой в душащую его руку – прямо в лучевую мышцу-разгибатель запястья.