Спустя час я стоял в тамбуре вагона, никого и ничего не замечая вокруг. Ведь рядом не было ее, а значит остальное не имело значения.
На станции громко объявили, что до отправления поезда остаётся пять минут. Позади меня появился проводник и предложил мне вернуться на своё место. Моё сердце рвалось из груди. Никто из нас не знал, когда в следующий раз мы сможем обнять друг друга. Я попросил у проводника разрешения еще покурить у открытой двери. Проводник одобрительно кивнул, и я достал пачку с сигаретами.
Мне кажется я был готов отдать душу дьяволу лишь бы она стояла рядом. Я с трудом сдерживал слёзы, но рядом стоял проводник, а я не хотел, чтобы кто-то увидел моя заплаканное лицо. Вроде не по-мужски…
Скорбно выпуская дым, я слегка высунулся из открытого тамбура и вдруг услышал её голос…
«Чёрт побери, не может быть» – мелькнуло у меня в голове, и я выпрыгнул из вагона. Проводник закричал мне вслед. До отправления оставалась одна минута.
Но всё-таки это была она… моя девочка.
Она что-то кричала и бежала мне на встречу. Её каблучки на стройных зимних сапожках звонко впивались в плотный снежный покров перрона, издавая быстрый скрипящий звук. Короткая шубка была не до конца застёгнута и слетевший капюшон обнажил каштановые волосы. Ее щеки раскраснелись, а рот стремительно вдыхал и выдыхал морозный воздух. Она была прекрасна. Боже мой, она бежала ко мне! Господи, господи, господи! Только бы она успела добежать, только бы я смог поцеловать её ещё раз!
Она прыгнула в мои объятия, я задрожал и покрылся мурашками. Мы просили друг у друга прощения, мы плакали и целовались. Целовались, целовались и снова целовались… ровно одну минуту.
А потом поезд тронулся, и она шла рядом, смотря мне в глаза сквозь грязное дверное стекло тамбура. Она улыбалась и плакала, а я как заклинание повторял слова:
– Я люблю тебя отсюда и до самой Луны, до самой Луны, до самой Луны…
Это был поезд «Нижневартовск – Тюмень»?
Да нет же!
Этот состав шёл из Сент-Луиса в солнечную Калифорнию! И всё это происходило в лучшей голливудской мелодраме!
А может поезд добирался из испанской Валенсии в Париж? Хотя нет…
Это было везде и будет всегда.
Ни одна киноплёнка не передаст чувства вечной души, заключенной в земное тело.
Это было здесь, на Земле.
P.S.: Так родился мой сын Иван, мой первый брак и стихотворение «Корабли», ставшее прекрасной одноименной песней.