– Проходите, – приказал он Амалии, – Эдмунд, распорядись, чтобы нам не мешали, и оставь дверь приоткрытой, чтобы не было слухов!
Адъютант исполнил приказ. Девушке не было видно, но она не сомневалась, что барон внимательно прислушивается к разговору.
– Садитесь, – Рудольф кивнул на уже знакомый стул, вновь занимая свое место, – я слушаю.
Запинаясь и почему-то краснея под его пристальным взглядом, Амалия начала рассказывать про Элизабет. Её даже не дослушали.
– Что за чушь вы несете! – явно разозленный принц хлопнул ладонью по столу, вымещая на нем свою досаду. – Что за непонятная ода вашей младшей сестре?
– Я хорошо подумала и нахожу, что мы с вами решительно не подходим друг другу, – тихо возразила Амалия, слегка испугавшись столь бурной реакции на ее достаточно вежливую речь. – Вы ясно дали понять, что вам нужна жена и земли Северной марки, и вам не важна сама женщина. Уверяю вас, моя сестра с радостью примет ваше предложение, что же касается её приданого, не думаю, что отец будет возражать…
– Уж её отец точно не будет возражать, впрочем, как и ваш! – хмыкнул принц, показывая непростительную осведомленность в этом вопросе. Амалия вздернула голову, глаза гневно сверкнули:
– Простите, Ваше Высочество, но мы говорим о моей сестре!
– Именно. Но если уж в вашу хорошенькую голову взбрела идея выступить свахой, то вы должны были понимать, что вопрос о её происхождении обязательно возникнет.
– Мой отец…
– Признал её, да, не знаю, что уж там пообещала ему ваша матушка. Но это не означает, что Элизабет, так, кажется, её зовут, имеет право претендовать на те преференции, которые положены истинной дочери эрцгерцога.
– Ваше Высочество, ваши замечания оскорбительны! Я не стану их слушать! – Амалия вскочила, принц тоже встал.
– Вы с вашим предложением тоже не оказали мне особой чести, – холодно заметил он. – Так что мы квиты.
– Замолчите! – она в волнении прошлась по кабинету, затем повернулась. – Я не знаю, что для вас значит брак…
– В данном случае, и вы знаете это не хуже меня, что наш брак – это сделка, от которой зависит благополучие слишком многих! – раздраженно перебил Рудольф. – И поверьте, я тоже от нее не в восторге!
Это было очередным оскорблением, при чем хорошо рассчитанным. Амалии пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не наговорить грубостей.