Миссис Осборн что-то готовила у плиты, но услышала, как я вошел, и, не оборачиваясь поздоровалась:
– Привет!
По голосу было понятно, что она улыбается.
– Доброе утро.
– Кофе будешь?
– Ты уже сварила?
– Только что. Еще горячий. Яичницу?
– Не надо, я в столовой поем.
– Все равно делаю для Майкла.
– Тогда буду. Спасибо.
Я стянул крекер из корзинки, потом второй.
В гостиной здесь есть камин, но пользоваться им давно запретили. У деда в Королевской Рыбалке сейчас наверняка полыхает, потрескивает в очаге большое полено и языки пламени пробегают по сухой коре. Было приятно думать об этом. Я потянулся за третьим крекером.
– Ты не опаздываешь?
– Нет, мне сегодня к одиннадцати, я встречаюсь с куратором.
– Кто твой куратор?
– Уотермид.
– Это серьезно, – вздохнула она.
– Он мне нравится.
Я налил себе апельсиновый сок в стакан и кофе в большую керамическую чашку с щербинкой на краю. Сел, поджал ноги, поставил их на край стула. Так немного теплее.
– Почему ты не надел носки?
– Потому что они все разные. Откуда ты знаешь, ты же стоишь ко мне спиной?
– Я слышу по звуку твоих шагов.
– Мам, тебе надо было служить в разведке.
Она наконец обернулась, рассмеялась.
– Возьми чистые в гардеробной.
– Ты хочешь сказать, что там есть парные?
Она снова рассмеялась.
Ледяной сок и горячий кофе по очереди обжигали горло.
– А почему Оливия не в школе? – спросил я.
– Отравилась. Ее тошнило вчера. Пойдет к третьему уроку.
– Подозрительная вообще была эта вечеринка вчера, с которой она вернулась в два часа ночи.
– Ну, Майкл же ее привез. А что тебе кажется подозрительного в этой вечеринке?
– Ну, не знаю. Чем там она отравилась? Я в тринадцать лет вел себя осмотрительнее.
Миссис Осборн снова рассмеялась.
– Ты считаешь, что всегда был благоразумен? Ты просто забыл, что вытворял в этом возрасте.
– В любом случае веселые вечеринки, с которых приходишь домой в два часа ночи, у меня начались в более старшем возрасте.
– Ну да, конечно. Когда тебе стукнуло пятнадцать.
Интересно, откуда она знает. Мои пятнадцать проходили в Эдинбурге без нее. Отец, видимо, рассказывал ей. Заговор взрослых.
– Зато к семнадцати это становится уже совсем не интересно, – сказал я и стащил еще горсть крекеров.
– Растолкуешь это Лукасу?
– Ему еще нет семнадцати.
– Но скоро будет.
– Думаю, тебе не о чем беспокоиться. Лукас намного положительнее меня.