– Он ездил к Банцекову, одно время, – назвал Дмитрий относительно роскошный для губернского города «кафе-шантан» у волжских пристаней. – Потом поиздержался, и более его туда не пускали. Но он продолжал пропадать куда-то по ночам, поэтому, думаю, нашел место по карману.
– Очаровательно, – покачал головой Черкасов. – А что можешь сказать про мужиков, которые к твоему хозяину приходили?
– Ничего, он всегда меня из комнаты выгонял, – поймав взгляд Черкасова, он быстро добавил. – И говорили они тихо, из-за двери не слышно. Но думаю, что они тоже оттуда, с Солдатской. Или еще из какого-нибудь веселого заведения, из тех, где девки есть, и в карты играют.
Глава третья
«В губернской гимназии»
Обыск, проведенный Черкасовым и Гороховским, особых результатов не дал. Записки, принесенной мальчишкой, не нашлось. Определенные надежды Черкасов возлагал на найденную записную книжку, но Нехотейский и тут оказался скрытным – она содержала только инициалы и суммы. Больше ничего, представляющего интерес, в доме не нашлось. Разве, что у Дмитрия обнаружилось под матрасом несколько серебряных ложек и ассигнаций, но тот, пряча глаза, уперся, и говорил, что это фамильные ценности и его содержание соответственно.
Сыщики разделились. Гороховский отправился в больницу, наблюдать за вскрытием и составлять опись найденных при Нехотейском вещей, а Черкасов отправился в гимназию. Занятия начинались только 16 августа, однако многие преподаватели уже начинали готовиться к новому учебному году, а ученики, проживающие в пансионе при заведении, уже съезжались с летних каникул. Путь коллежского регистратора пролегал через Большую Саратовскую. Черкасов шел по проложенному в центре улицы бульвару, обсаженному акацией – чудесной в весеннюю пору цветения, однако к августу ставшей пожухлой и пыльной. Несмотря на это, Большая Саратовская оставалась главным украшением города. На ней находились самые крупные банки и самые роскошные магазины. До недавнего времени в начале улицы находилось и деревянное здание старого театра, но совсем недавно его разобрали и продали на слом. За строительство нового, каменного, взялся гвардии штабс-капитан Прянишников, клятвенно уверивший общественность, что работы закончит к осени. Жители города были настроены скептически – новый театр обещали построить уже без малого 10 лет минимум трое достойных граждан, однако данного слова ни один из них так и не сдержал.