Мой сон возвращается, и я понимаю, что мой переход – это новая форма уранизма. Я не мужчина, я не женщина, не гетеро-, не гомо-, не би-. Я диссидент системы однозначных гендерно-половых различий. Я – многообразие космоса, запертое в бинарном политическом и эпистемологическом режиме, и я взываю к вам. Я – уранист, скованный ограничениями технонаучного капитализма.
Как и Ульрихс, я не несу вестей с окраин, я принес вам краешек горизонта. Я пришел с вестями с Урана, а Уран – ни Божье царство, ни клоака. Всё совсем наоборот. При рождении меня записали как девочку. Потом говорили, что я лесбиянка. Затем я решил назначить себе регулярные дозы тестостерона. Я никогда не думал, что я мужчина. Я никогда не думал, что я женщина. Я был сразу многими. Я никогда не считал себя транссексуалом. Мне захотелось поэкспериментировать с тестостероном. Мне нравится его вязкость, текучесть, непредсказуемость изменений, которые он несет, интенсивность аффектов, которые он провоцирует спустя сутки после введения. Его способность при регулярном введении изменять идентичность, проявлять те органические слои, которые без его воздействия остались бы невидимыми. Здесь, как и везде, имеют значение единицы измерения: дозировка, частота введений, их ритм и порядок. Мне хотелось измениться до неузнаваемости. Я не обращался за тестостероном в медицинские учреждения, которые предлагают гормональную терапию для лечения так называемой гендерной дисфории. Мне хотелось жить на тестостероне: пропускать сквозь него интенсивность моего желания, множить мои лица, изменяя мою субъективность, создавать тело, которое бы стало революционной машиной. Я до такой степени исказил маску женственности, которую общество прилепило к моему лицу, что мой паспорт оказался нелепым просроченным старьем. А затем, безо всяких уловок, мне пришлось согласиться на звание транссексуала, «душевнобольного», чтобы медико-правовая система признала во мне живое человеческое тело. За это новое имя мне пришлось поплатиться своим телом.
Решившись создавать свою идентичность при помощи тестостерона, – как шаман, который создает свою при помощи определенных растений, – я принимаю негативность моего времени, негативность, которую я обязан олицетворять и с которой могу бороться только путем этого парадоксального воплощения: быть транс-мужчиной в XXI веке, феминисткой с мужским именем внутри движения #MeToo, не верить в гетеропатриархальную систему, но стать потребителем фармакопорнографической индустрии. Моя жизнь в качестве транс-мужчины – одновременно кульминация старого сексуального режима и начало его краха, апогей нормативного развития этого режима и предвестие его грядущей мутации.