60 лет спустя, когда я гостил у школьного приятеля Гриши Избинского в Монреале и мы вспоминали наши школьные годы, я рассказал ему этот эпизод. Когда я заметил, что Зоя Феодосьевна меня не любила, Гриша резонно воскликнул:
– А за что тебя было любить?
Конечно, сказано это было в виде шутки, но, как известно, в каждой шутке есть большая доля правды. Скорее всего в этот момент Гриша непроизвольно озвучил то, что и ему в то далёкое время тоже было очевидно. Тут-то как раз и выяснилось, что его самого Зоя Феодосьевна любила и даже очень. В общем, и то и другое было вполне объяснимо. Это лишь доказывает, что мои комплексы неполноценности, о которых я уже достаточно много написал выше, конечно, были заметны и окружающим.
Однако вернёмся к теперь уже серьёзной проблеме новой—старой школы. Расстроенная таким ответом, мама, потеряв всякую надежду на положительный исход, обратилась к двум другим моим бывшим учителям – истории и литературы. Читатель, надеюсь, помнит, что это были два самых проблемных для меня предмета, а учительница литературы Лидия Антоновна Перепечь даже спасла меня всего три месяца назад от неминуемой «катастрофы», заменив заслуженную двойку на тройку. И тут случилось чудо: учительница истории Мария Михайловна Куприянова согласилась взять меня в свой класс. Её даже не пришлось уговаривать! В то время этот триумвират из учителей математики, истории и литературы заправлял всеми делами в школе, а завуч старалась не вмешиваться. Поэтому, когда обрадованная мама спросила надо ли теперь идти к завучу за утверждением этого решения, Мария Михайловна ответила:
– Никуда вам ходить не надо. Мы здесь втроём всё решаем сами. Идите домой и обрадуйте сына: я жду его завтра в своём классе.
Обратите внимание на иронию в решении всей этой проблемы: резкий отказ учительницы математики, предмет которой я обожал, и радушное отношение учительницы истории, по которой я с трудом успевал, а также и учительницы литературы, которая её поддержала. Я безмерно благодарен судьбе, что она подарила мне этих трёх учителей, в том числе и учительницу математики Зою Феодосьевну, т. к. она, несомненно, хорошо учила своему предмету. Я думаю, что отчасти поэтому я так полюбил математику и уже тогда знал, что моя будущая профессия непременно будет связана с ней. Но тот факт, что она меня не любила ничего не меняет – мы же уже знаем, что было не за что и её вины в этом нет. Таким вот образом я вернулся обратно в свою прежнюю школу № 51 и был безмерно этому счастлив. Как мало нам было надо в то время для счастья! Эпизод этот я считаю третьим судьбоносным в моей детско-юношеской жизни. Но будут ещё и во взрослой.