С «Кубанца» я переехал на старенький пассажирский пароходик к начальнику бригады траления капитану 2-го ранга Александру Оттовичу Гадду. Там же располагался его весьма обширный штаб. Ожидалось прибытие французского крейсера и меня назначили представителем по сношениям с французским флотом. В тот же день вечером далеко на рейде замаячил зеленовато-серый силуэт корабля и я отправился туда на стареньком паровом катере. Старший офицер отвёл к капитану – высокому старику с седой шевелюрой, аккуратной бородкой и бронзовым от загара лицом:
– Что было в городе ночью? Восстание? Переворот?
– Всё, слава Богу, спокойно.
– Спокойно? До утра стреляли будто город в осаде. Я приказал поднять пары и объявил боевую тревогу.
– Не обращайте внимание. У нас так каждую ночь. Революционные бандиты экспроприируют имущество богатеев. Мир хижинам, война дворцам. После октябрьского переворота не должно остаться богатых.
– Желаете переехать на крейсер?
– Нет необходимости. Буду являться каждое утро для инструкций.
– Тогда привезите свежей пресной воды.
Я приезжал на крейсер к подъёму флага и возвращался на берег. Французы были неизменно любезны, но не более и у меня исчезло пасхальное настроение, вызванное их прибытием. Даже стал тяготиться столь необременительной должностью.
Между тем события развивались стремительно и безотрадно. В многострадальном Киеве ещё до ухода германских войск у гетмана Скоропадского появился соперник за власть – какой-то Петлюра, собравший недовольных украинских мужиков наловить жирной рыбки в мутной воде. Уже вкусившие сладость безвластия, они вдруг попали в ежовые рукавицы нуждавшихся в хлебе немцев и возненавидели их лютой злобой. Но поражение и развал германской армии похоронили гетманскую Украину. На киевских улицах вновь появились чубы и жупаны, а брошенный на произвол судьбы единственный оплот гетмана слабый офицерский отряд генерал-майора Кирпичея после безнадёжно-отчаянной обороны был загнан в городской музей и ожидал расправы. Петлюровская кавалерия в высоких смушковых шапках, жупанах, с пулемётными лентами накрест и винтовками за спиной прямо на тротуарах кривыми гайдамацкими саблями зверски рубила офицеров.
В начале декабря петлюровские чубы и жупаны появились на улицах Одессы. Офицеры объединились в оборонительные отряды и постепенно отступали к порту. Утром на рейде показалась эскадра французских кораблей и высадился десант. Но у них был приказ охранять только порт. У основания мола вырыли окопы и наблюдали как гибнут наши офицеры. Наконец, с Петлюрой было заключено перемирие и по Дерибасовской проведена демаркационная линия, а по городу прошёл слух, что французский консул Эно наделён огромными полномочиями, ведёт переговоры с Петлюрой о новой демаркации и готовит масштабное наступление на большевиков.