На заре становления европейской исторической науки антикварии широко применяли атрибуцию отдельных объектов к различным периодам культуры античности, что в значительной степени определяло их стоимость или коллекционную ценность. Но тем не менее, если музейная или историческая атрибуция отрефлексированы до уровня конкретно-научного метода или даже технической процедуры, то описанный Андреем Яковлевичем метод, не смотря на его распространенность, действительно остаётся недостаточно теоретически отрефлексированным. Процедура атрибуции конкретного артефакта с культурой на основе типичных его черт настолько схожа с повседневной культурной атрибуцией, что применяется, как правило, имплицитно.
Для процедуры культурологической атрибуции необходимы теоретические модели культуры (или обоснованные локации: исторические, территориальные, этнические, конфессиональные, политические и т. д.), по отношению к которым и возможна атрибуция артефакта. При этом приемлема как атрибуция к единственной модели, так и одновременно к нескольким. В условиях развития постнеклассической парадигмы научного знания11 атрибуция к единственной модели ведет к фрагментации научных представлений о сложной системе культуры, а к нескольким – выводит культурологию на междисциплинарный мета уровень, позволяющий обобщать исследованные фрагменты в общую картину представлений. В конечном итоге, возможна атрибуция артефакта к культурной форме, распространенной во многих культурных ореолах (локациях) или наблюдаемой с помощью различных теоретических моделей. Сложно, к примеру, определить происхождение молотка, но, если вдруг его нет под рукой, когда необходимо забить гвоздь, в поисках заменителя молотка в повседневности осуществляется именно культурная атрибуция его типичных свойств в технологическом процессе вне зависимости от культурного ореола возникшей проблемы.
Рассматривая успех (успешность) как атрибутивный признак деятельности, а вне созидательной деятельности в принципе не мыслится никакая модель культуры12, следует признать деятельностную модель культуры, сложившуюся, по мнению В. М. Межуева, в 1960-х гг. в отечественной культурологии под влиянием ранних работ К. Маркса13, в качестве исходной, объясняющей универсальные свойства различных культурных локаций, поскольку деятельность остается универсальной характеристикой человека как индивида, общества и глобального сообщества в целом. Единственной и существенной проблемой, указывающей на необходимость оптимизации деятельностного культурологического подхода, является неопределенность и относительность категории созидательной деятельности, имманентно связанной в действительности с разрушением, с изменением естественной целостности объекта в результате его окультуривания, приспособления к успешной технологии использования.