– Мне так не кажется, – попробовал я визуально наложить контуры музыкального ключа на фигуру молодого человека, – Если только повернуть его слева на право. Думаешь, Боттичелли повторил трюк Да Винчи? – я отвлекся от созерцания картины и аккордов из-за спины Михаила.
– А почему нет? – тут же произвел он манипуляцию со сменой сторон картины в графическом редакторе, – Действительно, смотри! Когда Зефир, летящий за Хлоридой, находится слева, картина, становится…м-м-м более осмысленной? Он летит за Хлоридой. Она в свою очередь превращается во Флору. Тут пауза или нота вверх в виде Венеры с парящим над ней Амуром. Он… целится в одну из Хорит, что взялись за руки и кружат меж Венерой и Меркурием. И вот в конце Меркурий с жезлом в руках. Кстати, бывает такое, что нотный ключ – справа, а не слева? – оторвался он от картины и посмотрел на меня. Я покачал головой. – Тогда я где–то ошибся, – вздохнул он и потер покрасневшие от недосыпа глаза.
– А что было до нот, которые мы используем сегодня? – неожиданно мне в голову пришла хорошая идея, – Какие знаки использовали люди пару сотен лет назад, чтобы записать новую композицию?
– М-м-м. Новая композиция? – засмеялся он, – Не знаю, не знаю. Самая древняя музыка, которую я когда-либо слышал и слушал это африканские барабаны в исполнении самих африканцев из разных племен и классика. В первом случае вряд ли существуют какие-либо ноты, во втором случае, думаю, нотация мало чем отличается от нашей современной. А это были 17-18 века.
– Ты был в Африке? – удивился я, услышав о барабанах, – Каким ветром тебя туда занесло?
– Попутным. Мне нужно было сбежать от себя и от своего окружения. Вдали от цивилизаций, без условий, оставшись наедине с природой, ты понимаешь, насколько драгоценна жизнь, – Мой собеседник вздохнул и потер лицо руками. – Помнишь, ты задавал вопрос о руке, а я ответил о несчастном случае? – дождавшись утвердительного кивка, он продолжил, – Мой отец был военным. Слава богу, я смог отстоять учебу в нормальной школе, а после поступил в физмат. Хотя, конечно, это было его условие.
***
В голубоватом свете светодиодных ламп-свечек горькая усмешка на сером уставшем лице, выглядела особенно трагично, даже заставила почувствовать вину за заданный год назад вопрос. Я не представлял, как много пришлось пережить этому загадочному человеку, но был безмерно рад, что в этот вечер он решил впустить меня за порог своей души.