На полках за стеклом покоились костяные жезлы и лепные горшки с простым орнаментом, ступки с пестиками, каменные молоты, сверлёные каменные топоры и булавы…
– Это тоже из курганов, – пояснила Дремлюгина. – Срубная и абашевская культуры. Вещички Серёжа чаще покупал у официальных археологов. У тех, что работают в управлении по охране культурного наследия и всяческих памятников. Копатели ведь не все находки сдают государству. Что-то в кабинетах зажиливают, а вещички поценнее вообще дома прячут. На продажу.
Тут Павел Валентинович решил блеснуть знаниями, почерпнутыми час назад из Интернета:
– Значит, срубная культура? Предки иранцев, скифов и индийцев, как считал Эдвин Грантовский?
– Да-да, – безразлично согласилась Ирина Геннадьевна.
– Что Сергея Петровича в ней увлекало?
– Серёжа был закрытым человеком. Знаю только, что примерно в то же время он загорелся восточной философией и мистикой…
– Выставку вы организовали ради покойного мужа. Сами, получается, не увлечены древностями?
Дремлюгина оторвала глаза от экспонатов и тряхнула густыми каштановыми волосами:
– Всё правильно, Пал Валентиныч. Меня мало волнуют эти черепки, я ведь на биофаке училась. Коллекционирую жуков. Жужелиц. Мне дали такое прозвище в институте.
– Такая же красивая, юркая и… – Вирятин осёкся.
– И такая же хищная? – ухмыльнулась Ирина Геннадьевна. – Вы ведь это хотели сказать? Что ж, может быть… Есть такой род жужелиц – Epomis. Питаются земноводными. Личинка этого жука притворяется доступной добычей, но, как только лягушка соберётся её проглотить, вцепляются в горло несчастному животному, перегрызает и затем постепенно съедает труп. Подруги считали, что именно так я поступала с богатыми любовниками. Правы они были или нет, не мне судить…
После этих слов Дремлюгина задумалась. Видимо, засомневалась, не сказала ли что-нибудь лишнее. Помолчала минуту – и вдруг отрывисто произнесла:
– Зря я вам рассказала, откуда Серёжа брал артефакты. Не вздумайте об этом писать! Как-нибудь аккуратно обойдите эту тему. Чёрное копательство, как-никак. Пятно на светлой памяти о нём.
– Даже не сомневайтесь! – успокоил её Вирятин. – Вредить вам не в моих интересах. Какие ещё будут пожелания?
– Да никаких. Пойдёмте, сядем – и ещё по шампусику.
Павел Валентинович утомился, разглядывая черепки и слушая лекцию богатой красавицы. Он рухнул в кресло и закрыл глаза. Перед ними мелькали древние предметы…