Даже больше: «отнюдь» говорить с придыханьем альковным,
Водку пить, отставляя мизинчик изящно, но выглядя дурой.
Ты в дорийском хитоне могла бы по дому слоняться устало,
Закрутив свои волосы в хитро-безумной прическе гетеры,
Но «отнюдей» и водки с отставленным пальчиком мало,
Чтобы Та́ис Афинской постичь политес и манеры.
* * *
Бледно-кисельным туманом
Заволокло всю округу.
Пространство, словно дурманом
И сыростью сжало туго.
Мир потерял воздушность,
Его загребла лениво
Влажно-туманная сущность,
Некий субстрат депрессива.
Кажется, будет сыро
Вечность – и суше не станет.
Кажется, ёжики мира
Все как один в тумане.
Перевод с английского.
Уильям Строд. На жизнь человека
Что наша жизнь? Игра страстей, котёл,
И наша радость – ноты разобщенья
Из чрева матери, из ульев сонных пчёл,
Из крошечных комедий безвременья:
Земля – театр, небесный театрал,
Скучая, бдит, кто бьётся, кто торгует.
Могила скроет нас от солнечных зерцал –
Игра ничьей закончится впустую.
* * *
Прекрасен и неуловим
Небесный Иерусалим,
Блистает горним хрусталём,
Пылает трепетным огнём.
Мой путь к нему и кос и крив,
Но я иду, пока я жив,
Хоть он далёк и невидим,
Небесный Иерусалим.
* * *
Не пойму: я стою на земле
У подножия звёздного неба?
Иль небесного свода желе
Стало твердью, где я ещё не был?
С ног на го́лову перевернуть
Мир в сознании суетном просто:
Стоит лишь по-другому взглянуть
На мерцанье плантации звёздной.
И представить себе, что они,
Непонятные точечки света –
Разноцветие вспышек – сродни
Искрам в ясной поэзии Фета.
Что они как основа основ,
Как начало начал – наши корни,
Обещающие любовь
С указаньем дороги в град горний…
…Что-то словно случилось со мной,
Мысли как бы сорвались с опорок.
Нужно срочно мотнуть головой
И отбросить чарующий морок.
Ах, ну да… я же в мокрой траве,
После денных забот тренируясь,
Замер, стоя на голове,
Вверх тормашками, – небом любуясь.
1.
Легко не знать, что будет завтра,
Не видеть точек бифуркаций.
И кашу с фруктами на завтрак
Есть до овсяночных мутаций.
А антропологи вещают
(И Дробышевский подтвердит то):
Мозг человеческий теряет
Брутто-размеры-габариты.
Не говоря о предках наших,
Мозг даже у неандертальцев
Побольше был, чем есть – у кашей
Себя харчующих страдальцев.
Чем человек сумеет встретить
Возможных бедствий наступленье?
Природа может ведь ответить
На наше к ней пренебреженье.