– Чёрт… чёрт, соберись же, Блэквелл.
В это время Алиса показывала новичками её отряда приёмы обороны с очень задумчивым видом, а воины рассматривали её так, что Блэквелл сжал кулаки. Он сдерживал себя как мог, зная, что это обычная реакция мужчин на красоту его любовницы, надо лишь дать время привыкнуть.
Она не помнила, снова ничего не помнила. Ни похищения, ни разговор с Уолтером, ни их время вдвоём. Ни его почти позорное признание в любви, которое Квин выслушала с безразличием. Снова больно кольнуло от безответности.
Решение одно – дистанция. Так легче, так лучше, так правильно. Незачем навязываться со своими чувствами ненужными.
Шумиха от «воскрешения» Алисы из мёртвых была невероятной, как и появление в её лице нового Архимага, служащего Эклекее. Заголовки газет пестрили самыми разнообразными слухами, среди которых Алису воспевали и очерняли одновременно, но в любом случае обсуждениям не было конца. Винсент не обращал внимания на слухи, в которых Алисе приписывались самые ужасные зверства, пока она была в предсмертном состоянии, он старался просто наслаждаться каждой минутой её жизни, но эти минуты его спокойствия стоили дорого для Эклекеи.
Вдруг у него снова защемило в сердце. Такое было постоянно с момента её пыток, ему не хватало воздуха, магия пыталась вырваться наружу, вместе с болью, но терять контроль он себе не позволял, поэтому просто глубоко дышал и не подавал виду. Терпеть было проще, когда он видел, что Алиса жива, а когда встречался ней взглядом или слышал её голос, то всё вмиг проходило.
Его спальня превратилась в пепелище, которое он даже не хотел разгребать, лишь заходил, скидывал с себя вещи и падал на кровать. Он был рад, что Линды не было дома, потому что она бы обязательно отчитала его за бардак, но отчитывать было некому, и стыдиться некого.
– Мебель. Надо заменить ей… – записал он себе в блокнот в планы на два дня и зло прищурился, присматриваясь к тому, что развернулось на поле перед ним.
Алиса сражалась как пантера одна против группы новобранцев. Зрелищно настолько, что Винсент залюбовался грацией и изворотливостью.
Омега тоже столпилась у ограждения, безмолвно наслаждаясь боем своего выздоровевшего командира.
– Эх, красота! – Лесли закусил зубочистку, прищурился летнему солнцу и потирал мозолистые ладони, выбирая тренировочный меч, – Пойду помогу мужикам, хоть разомнусь.