– Нет! – вспылил командир и тем самым привел в себя Кастильо в реальный мир. – Они и вправду мертвы, просто мне уже сообщили мои разведчики, да кстати, хочу тебя огорчить, пока ты возвращался, началась война. – как приговор отрезал Хайзен
– Как война? Почему война? С кем? Разве кто-то напал на нас? – теперь совсем был поражен Кастильо
– А ты что думаешь, что стражники на башне, сами себе порезали головы и накололи их на копья? Думай, прежде чем говорить! – раздражительно отвечал Хайзен. Он был зол на него не из- за того, что Кастильо не обдумывая задавал много вопросов, а из за того что он был совсем еще молод и юн, и ему было бы очень жаль если такой смышлёный парнишка может погибнуть от рук страшных убийц.
И уже открыто пошел к главному вопросу.
– Тебе сколько лет? – спросил командир
– Сэр мне 16.
– Надо же, да ты еще совсем молодой – обрадовался Хайзен от мыслей, что может отказать мальчику. – Ты знаешь, что ты самый молодой из всех тех, кто хотел бы стать разведчиком, тебе ведь 16 лет, даже в королевскую гвардию берут с 18, а у разведчиков самому молодому 22 года. Так, что ты можешь идти домой, тебе еще рано. Надеюсь, когда подрастешь к этому времени и война закончиться. А вот когда закончится, приходи я буду ждать тебя с нетерпением, ты еще совсем молод, чтобы воевать…– Будто своему сыну говорил командир.
От неожиданного отказа Кастильо опешил, и через доли секунд, он заговорил.
– Да сэр мне 16 лет, но это не значить, что я еще не готов. Я хочу пойти на войну, сражаться за короля, за свободу, за вас, за свое будущее. Мне все равно некуда идти. Да и дома-то в Аринстоне у меня нет, но я готов на все, чтобы вы меня взяли, даже умереть. Сэр возьмите меня и не рушите мою давнюю мечту, я хочу стать воином, я буду делать все, что Вы мне скажите, только не отталкивайте меня, мне некуда больше идти – с тоской и обидой тихо, но твердо попросил Кастильо
– Твоя готовность воевать, несмотря на столь юный возраст, стремление в ряды разведчиков, говорит о твоей смелости, твои родители, наверное гордятся тобой…– этими словами Хайзен по-отцовски погладил по голове юноши.
– У меня нет родителей, они давно погибли, и, как бабушка, которая вырастила меня, рассказывала, они всегда мечтали о том, что их сын станет героем, и эта мечта теперь моя …– со слезами на глазах и дрожащим голосом отвечал Кастильо. Он прятал мокрые глаза от Хайзена, что бы он не усомнился в его уверенности.