– Этот церковь. Здесь мы желать погружаться, – сказал Хамада.
Карло кивнул. От навеянного плаванием веселья не осталось даже следа. Огибая Пьяццу по кругу, он принялся высматривать ровное место, где можно причалить и приготовиться к погружению. Пристройки к собору, изрядных размеров зданию, ушли под поверхность воды целиком. Раз киль шлюпки заскрежетал о конек крыши. Следуя вдоль амбароподобного нефа, все трое глядели в высокие окна. Всюду вода, как и следовало ожидать… но вот за одним из небольших окошек в боковой стене кампанилы, расширенным чьей-то кувалдой, обнаружился лестничный марш, а парой ступеней выше – каменный пол. Туда-то они, пришвартовавшись к стене, и перетащили все необходимое снаряжение. В неярком полуденном свете грубо отесанный камень внутри казался рябым от теней. Кампанилу почтенные жители Торчелло строили в спешке, полагая, что на рубеже тысячелетия, с наступлением года 1000-го от Рождества Христова, миру настанет конец. Подумав, насколько больше у них в запасе имелось времени, Карло невольно заулыбался. Вскарабкавшись по каменным ступеням наверх, к самой звоннице, на миг ослепленные внезапным солнцем, все трое огляделись вокруг. На юге виднелись Бурано с далекой Венецией… ну, а на севере, за отмелями Лагуны, начиналось побережье Италии. Черная полоса туч над ним казалась кромкой стены, почти целиком скрытой за горизонтом, однако стена поднималась, росла на глазах, а стало быть, шторма не миновать.
Спустившись со звонницы, Карло с японцами снарядились для погружения и один за другим плюхнулись в воду у стены кампанилы. Снизу, среди комплекса церковных сооружений, было темно. Карло без спешки вывел японцев назад, на Пьяццу, и направился в глубину. Дно оказалось илистым, и Карло старательно держался повыше, не прикасаясь к нему. Тут его подопечные увидели тот самый каменный трон посреди Пьяццы (в одной из заплесневелых книг Карло говорилось, будто называется он Троном Аттилы, только никто не знал, отчего) и замахали друг другу, указывая на него. Одному из них взбрела в голову дурацкая мысль – встать на дно да прогуляться по площади в ластах… и, разумеется, поднять со дна тучу ила. Второй присоединился к товарищу, и оба, увенчанные шлейфами пузырьков, принялись снимать один другого, восседающего на троне, подводными камерами.