Та стояла, сжав кулачки. Она ещё покажет этой учительнице! И детям покажет, которые пялятся с пренебрежением – будто они лучше её, потому что в гимнастике с пяти, а кто и с двух лет. А они не лучше…
Саша тренировалась на износ. Ревела, когда садилась на шпагат или тянула спину; доводила мышцы до изнеможения; не могла с утра встать с постели – но никогда не сдавалась. Вскоре учительница перестала относиться к ней как к лишнему элементу, а в конце первого класса Сашу пригласили на первые в её жизни соревнования!
Костюм ей достался по наследству от участницы, завязавшей со спортом. Бабушка практически вымолила его у мамы той девочки – на покупку нового денег не хватало, а ношеный обошелся, как сказала бабушка, «по дармовой цене». Костюм сидел плохо, колол, рукава не доставали до запястья, он жал между ног и в подмышках. Но всё равно был великолепен.
Перед началом выступления учительница собственноручно заплела Саше кичку. Погладила по тощей спине и сказала:
– Давай, юла, я верю в тебя.
И Саша показала высший класс. Она извивалась змеей, кружилась, вертелась, прыгала. Погрузилась в музыку, жила её переливами. Её пальцы стали продолжением нот. Тело обратилось в мелодию.
Ей аплодировали. Она запомнила чарующих вкус этих первых оваций. Учительница показывала большой палец. А Лена, первая соперница Саши, светловолосая и голубоглазая худышка, недовольно надулась. Саша сделала её! Саша – победительница!
Она не заняла первого места на тех соревнованиях, но получила приз зрительских симпатий. Бабушка освободила в старом советском серванте полку, чтобы поставить туда первый из многих кубок.
– Пока не заполнишь всю полку – гимнастику не бросишь. – Она потрепала внучку за смешную кичку.
Саша фыркнула. Дел-то, она этими кубками всю квартиру уставит!
А потом появился Никита…
Десять лет назад…
Октябрь выдался холодным и ливневым. Городские соревнования начинались через неделю, поэтому Саша дневала и ночевала в зале. Она осваивала ленты – кручения давались сложнее всего, девочка то и дело путалась в них. Вот и сейчас, не удержавшись, упала на левое колено.
– Ай, – присвистнула сквозь зубы.
– Неуклюжая, – Лена, растягивающаяся у зеркал, закатила глаза.
Саша потерла ногу – царапина ерундовая, кровь едва проступила – и упрямо поднялась. На Лену она не обращала никакого внимания.