– Ух, как я порадуюсь, когда тебя отправят в Ледяные пещеры! – угрожающе промолвила она.
Богатое воображение тут же нарисовало ужасную картину – несчастный вампир, замурованный в глыбу льда… И Агафья кинулась уговаривать родительницу не делать этого. А пока прыгала вокруг родительницы, разозлившийся Лаймон подписал свое творение светящими красками, на сей раз грамотно: «Позор людям, которые морят животных голодом!». Сцену дополнял голодный Марсик, орущий на все голоса. Несчастная Агафья металась взад-вперед – от Лаймона к матери, потом гладила обиженного кота, и опять спешила на крышу к вампиру.
Хорошо еще, что мать, видимо, испугавшись общественного мнения, ибо соседи грозились написать заявление в милицию за жестокое обращение с животными, обещала подумать. Но выставила свое условие: в качестве компенсации за доставленное неудобство доставить из зазеркалья молодильное яблочко. На том и порешили…
Зная матушкин характер, Агафья некоторое время дрожала от мысли, что она все-таки выполнит свою угрозу, но ничего не случилось. Кстати, подобное вовсе не означало, что родительница признала свою вину. Скорее всего держала у себя в рукаве историю с граффити в качестве козырной карты которую обязательно использует, когда что-либо понадобится. Вот и сейчас, дабы не возиться с Марсиком, придумала оригинальный повод – клыки Лаймона, которых якобы боится. Да еще и несчастного кота за компанию приписала.
– Подумаешь, обойдусь! – пробурчала Агафья под нос, покидая квартиру родительницы. Говорить громче побаивалась. Неизвестно каким образом, но матери всегда удавалось слышать все, что касалось ее особы. Более того, с годами слух сильно обострился. Так что на всякий случай лучше было возмущаться мысленно. Опять же, вдруг когда-нибудь маман сменит гнев на милость, так что серьезно ругаться смысла не имелось.
Вместе с тем Агафья понимала – мать может упрямиться до бесконечности, а проблему следует решать немедленно. Конечно, Марсика можно на несколько дней пристроить в гостиницу для животных, которых в городе имеется предостаточно. Но она опасалась, причем, не столько за кота, сколько за владельцев «звериного» отеля. Неизвестно, что милый котик натворит, оставшись без хозяйского присмотра. В чем-то мать права – порой любимец, глядя на которого, все приходили в восторг, норовили погладить и прижать покрепче, вел себя просто отвратительно.