Неплотный чёрный дым клубился под стеклянным диском площадки, а над ней играло вспышками небо, но никого не было. Никто не ждал своего противника. В пустоте собралась из воздуха фигура человека, и спустя мгновение Аралим ступил на прозрачную поверхность. Вместо чёрной одежды тело высокого ангела оковали белые доспехи.
– Он не готов, – строго произнёс распорядитель игр, оглядев парней, и Лев с удивлением понял, что эти слова адресованы Матвею.
– Ты не сказал ему, – добавил ангел.
– Подожди, Аралим, – голос младшего брата внезапно стал хриплым. – Подожди ещё мгновение.
– О чём вы? – Лев взглянул на Матвея.
– Сейчас, – прошептал тот, – дай запомнить этот момент. Пока ты ещё не ненавидишь меня.
Небо над ареной внезапно дрогнуло. Свет озарил облака изнутри и двинул их навстречу друг другу, и со всех сторон потекла тьма. Будто две неведомые силы вошли в атмосферу планеты и столкнулись над облачным покровом.
– Вот и они, – вздохнул Матвей. – Наши главные зрители.
– Матвей! – зарычал Долин.
– Я тебе не врал, – покачал головой тот. – Лишь не сказал с кем надо биться.
Он сделал шаг к брату:
– Ты хочешь меня спасти?
– За этим и пришёл, – не понимая, что происходит, ответил Лев.
– Тогда ты должен меня убить, – произнёс Матвей.
– Что? – Долин поражённо замер.
И от услышанных слов и от того, что увидел. Матвей шёл к нему медленными шагами, и… менялся.
– Аралим вернул меня на время игры, – говорил он, пока его плащ увлажнялся, и капли чего-то чёрного стекали по нему. – Но ты не знаешь откуда. Я в аду.
Одежда растворялась на Матвее, стекая по уже голым рукам и груди.
– Почему? – поражённо прошептал Лев.
Злая и болезненная улыбка исказила влажные чёрные губы Матвея.
– Потому что я убил маму, отца… и себя, – ответил он.
Лев молчал, в ужасе глядя, как разрастается на теле Матвея та самая рана. Балка, проткнувшая его сердце, оставила именно эту дыру насквозь через рёбра. Тогда, стоя на коленях рядом с братом в огне, Долин держал её, а она проседала под тяжестью крыши и медленно, медленно продавливала грудь Матвея.
– Ты не мог никого спасти, – произнёс тот. – Тогда вечером я вернулся домой раньше тебя, пьяный, злой. Мы с отцом поссорились накануне. Было холодно, я включил котёл и уснул на полу.
– Это была случайность, – прошептал Лев.
– Нет, – покачал головой Матвей, – не была. Я был зол. Я хотел, чтобы дом сгорел, хотел погибнуть в нём всем назло. И я не знал, что родители не уехали.