– Это не слух? – спросил я.
– Какие еще слухи!? Комбриг наш врать не станет. Он мне сказал, что Сталин и Ворошилов изменщиков всё равно дожмут, но на это время надо, а его нету. Вот-вот белые атакуют.
Тут я был согласен. Если к тебе перебежало несколько вражеских командиров и ты через них узнаешь все планы противника, то напасть нужно как можно быстрее, иначе тот передвинет войска и это преимущество превратится в ничто.
– А о тебе в роте хорошо отзываются. Говорят: когда он, то есть ты, слово скажет – слушать нужно, а чтобы без дела – никогда. Хочу тебя командиром отделения в пулеметном взводе сделать. Ты как на это смотришь?
В ответ я пожал плечами. У нас в таких случаях говорили: "Делают детей, а командиров назначают". Третий раз, получается, до десятника дослужусь. Вот радости-то, как у них тут говорят.
– Три полосы – чей флаг, – спросил я, когда дорога, которая виляла между невысоких холмов, вывела нас на относительно ровный участок.
– Красная, желтая и синяя? – уточнил Иваныч.
– Да.
– Это донцы. А что?
– Понятно…
Я начал спешиваться. Помните, что рост у меня на голову выше, чем у человека? Поэтому вижу я немного дальше, тем более: с седла. Да и то, что гляжу по сторонам, а не болтаю языком, тоже помогло.
– Ты чего, Егор? – снова спросил ротный.
– В степи пыль. Лошади. И флаг.
Он привстал на стременах и поднес руку к глазам, закрывая их от солнца. Увидел…
– Ах ты-ж мать моя, женщина! Их же там не меньше полка!
– Бери мою лошадь. Быстро скачи к городу. Предупреди.
– А ты что!?
Не отвечая (чего зря, как у них тут говорят, базарить, когда и так всё понятно?) я бросил ему поводья и с "льюисом" на плече побежал на самый высокий холмик из тех, что видел отсюда. За спиной застучали копыта. Звук удалялся. Иваныч решил не становиться героем, а сделать, как я сказал.
До станции лиги две, примерно. Пока доскачет на галопе, пока там уляжется суматоха, пока соберутся, пока доберутся… Не меньше часа пройдет. Смогу я один, с пулеметом, конный полк задержать на час? Ответ напрашивался однозначный: не смогу. Но хотя бы к обороне там успеют приготовиться, внезапного удара не получится. А те, что под трехцветным знаменем, как раз на внезапность и рассчитывают, не зря по степи идут, без дороги.
О том, что убежать от лошадей, когда расстреляю все патроны, сам я никак не смогу, думать не хотелось. Я и не думал. Только прикинул шанс на то, что не добившись внезапности, они откажутся от наступления.