только осталось сколько вечеров до непосредственно рокового?
Откуда начнется тот самый момент, через год или может завтра?».
Конец есть всему, а вот сейчас начало зрелости, что вероятно,
но жизнь нас не готовит к подобного рода инсайтам осознанно,
от того и держим удар, начинаем беречь, что нами создано —
нас пробуждает этот животный страх, а мосты сожжены в “обратно”.
Если внимательно посмотреть – то тут ничего сверхъестественного:
разлуки не избежать, каждый останется тет-а-тет с потерями,
у каждого движется таймер внутри, даже младенца девственного,
старость родителей – очень сильно меняет концепцию времени.
Лишний вопрос и кусок пирога, когда кажется больше некуда,
ответы внутри остаются в рамках, подобно искомой истине,
размыто все длинными очередями и аптечными чеками.
Если слова, то теперь все, что сказано – сказано точно искренне,
к чему остальное? Часы тикают, а время бежит за стрелками,
и тоска всегда будет фоном, пока числа сменяются числами.
[26.11.2021]
Моя грусть едет пьяная где-то в такси эконом,
смотрит взглядом блуждающим в грязные стекла витрин.
Мы оставили все разговоры давно на потом,
а сегодня – молчание, просто побуду один.
Похожу под дождем без зонта, как в далекие двадцать,
капли нежно целуют лицо, залезают за ворот.
В этом городе смысла не вижу уже оставаться,
в этом городе сердце сжимает колючий холод.
Моя грусть – моя тень, мы поладили быстро,
мы сегодня в молчании топим, а тонет в огнях столица.
Жаль бармен не подаст вместо шота – выстрел,
значит просто придется, смотря в пустоту напиться.
Набрать номер такси и сказать: «Довези до счастья…», -
пусть смеется, но едет по спальным районам плавно.
Просто грусть нежно гладит мои запястья,
тихо шепчет на ухо о самом главном.
[07.11.2021]
Мне часто удавалось все терять,
не то – талант, не то мое проклятье;
еще бы выдали поводыря, иконку, свечку да распятье.
Нарок таков искать себе по духу,
у каждого забытого огня,
желанного соратника и друга, а остается только горсть угля
Есть в этом и ирония, но мука:
не нужен тем, кто нужен мне сильней.
это смешно, когда одолевает скука,
тенью являться прошлого людей.
От самых милых дам до черных пьяниц,
ты – тень кинжала или тень букета,
шелк белый или розовый румянец.
А для себя – подобие поэта,
начертано которому скитаться, карманы только полные угля,