Но дворяне в Петербурге, не видя нигде Антона Ульриха, стали выражать недоумение и роптать. Получилось, что именно собственными решительными действиями Бирон подготовил и ускорил конец своего регентства.
Хватило всего одной недели его правления, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что на много лет рядом с троном оказался опасный диктатор. А на троне находился 9-недельный ребенок, который может умереть кстати, чтобы уступить престол регенту.
Слабая и нерешительная, чтобы осуществить свои законные притязания на регентство, Анна Леопольдовна нашла себе защитника в лице фельдмаршала Миниха. Он опасался, что регент, начав с принца, захочет убрать со своего пути и его самого. В случае же удачи честолюбивый Миних рассчитал, что он займет главенствующее положение в государстве. Против Бирона объединились люди, еще недавно отнюдь не бывшие единомышленниками. Опасность объединила принцессу Анну, Антона Ульриха и фельдмаршала, прямо предложившего Анне Леопольдовне убрать регента, пока он не опередил их. Та согласилась. Опытный военачальник еще вечером беседовал во дворце с регентом за ужином, а через несколько часов, ночью, став во главе отряда из 80 человек, арестовал его вместе со всей семьей. На следующий день Бирон, при аресте изрядно побитый солдатами, был отправлен в Шлиссельбургскую крепость.
На следующий день после переворота Миних подготовил список лиц, представленных к новым чинам и наградам. Открывал список Антон Ульрих, получивший в виде компенсации за недавнее разжалование Бироном высший в России воинский чин генералиссимуса. Так Антон Ульрих стал вторым по счету (вслед за А.Д. Меншиковым) генералиссимусом в истории русской армии. Указ о пожаловании этого чина был издан от имени трехмесячного императора.
В Вольфенбюттеле об этих событиях узнали через 11 дней. На заляпанном жиром листке один из офицеров герцога сообщает, что спешащий из Петербурга в Париж курьер, завтракая по пути в харчевне, рассказал ему о свержении Бирона и передаче регентства Антону Ульриху совместно с Анной Леопольдовной. На обороте письма разными почерками сделаны надписи: «Дай-то Бог! но как трудно поверить». «Если сообщение верное, то велите заказать для него футляр из золота».
А брауншвейг-вольфенбюттельский посланник в России Крамм отправил брауншвейгскому премьер-министру К.И.фон Мюнхгаузену записку с восторженными восклицаниями: «Да будет благословенно имя Господа! Победа! Благое дело торжествует! Хвала и слава Богу! Курляндец со всей семьей сидит под арестом в крепости Шлиссельбург. Герцогиня Брауншвейгская – правительница. Герцог Антон Ульрих – генералиссимус!»