– Странно у вас всё в Заречье.
Веся посмотрела на него, искренне недоумевая.
– Чего же странного?
– Молитесь Создателю, но с лешим вроде как и не враждуете, а даже дружите.
Девушка задумалась, и Милош уже не ждал, что она ответит, но Веся вдруг сказала:
– Я думаю, не так уж плох леший. Разве могла бы лесная ведьма, которую он воспитал, принести слово Создателя? Так что… нет, не может он быть плохим. Дара тоже теперь лесная ведьма, и мать её, говорят, из Великого леса пришла, так что не верю, что она Создателю противна так же, как Морана.
Милош слушал Весю, а сам украдкой подглядывал за домовым.
– А ещё я не понимаю, как вы, ратиславцы, одновременно Создателю молитесь и домовых чтите.
– А как можно без домового? Это же предок рода. Он оберегает очаг, он дому – душа и защитник, – простодушно пояснила Веся. – Без домового и лада в доме не будет.
– У нас в Совине много лет нет духов, а вроде неплохо живём.
– Но лада-то и счастья у вас нет, – упрямо возразила Весняна, и стало ясно, что в этом вопросе её не переубедить. – Горица вдовой живёт, какой бабе хорошо одной без мужа? И Стжежимир бобылём сколько лет. Хотя он колдун…
– А что с того? – полюбопытствовал Милош.
– Так колдуны всегда живут одни, без женщин…
– Значит, не судьба мне жениться, – с притворным сожалением вздохнул Милош. – Не видать детишек и любимой жены…
Глаза у Веси округлились и чуть не вылезли на лоб, когда она сообразила, что сказала.
– Так ты, Милош, совсем другое дело. У тебя нрав добрый, ты к людям со всей душой и вообще…
– Что вообще?
– Тебе надо жениться, – пролепетала Веся, и щёки её запунцовели.
– Обязательно надо? – плутовато улыбаясь, Милош наклонился ближе.
Он знал, что, войди сейчас на кухню Дара, она прокляла бы его во второй раз. Что бы она придумала ему в наказание? Милош даже представить боялся, но соблазн подразнить зардевшуюся Весняну оказался слишком велик. Одно удовольствие было смотреть, как она смущённо вспыхнула и забормотала что-то неразборчиво, не зная, что ответить. Пусть Милошу и не нужна была милая Веся, но как приятно было осознавать, что она его любила. Не так, как любили его страстно и горячо знатные девушки Совина, не так, как любила его по-своему холодно и нежно Венцеслава, и даже не так, как смело и дерзко любила его Дара, а просто и искренне, как делала это Веся. Почему-то это казалось самым настоящим, самым правильным.