– Ясное дело, что злая, – невесело хмыкнул Вячко и натянул шапку на замерзающие уши, вспоминая надменное лицо княгини Фиофано. – И что, мачеха девку со свету сжила?
– Да что ж ты всё торопишься? – возмутился Стрела. – Раз всё лучше меня знаешь, то и рассказывать ничего не буду.
– Давай не ломайся, говори.
Товарищ ещё немного помолчал, но тишины выдержать всё-таки не смог.
– В общем, надумала мачеха падчерицу со свету сжить. Муженёк у неё так себе был, бесхребетный, вот она и велела ему отвезти родную дочь в лес и оставить на лютом морозе волкам и нечисти на съедение. А дело было как раз под ночь солнцеворота, то есть Ночь костров, как это здесь зовётся.
Вячко достал из сумы баклагу с настоем и сделал глоток, сдерживая рвущийся кашель. Стрела обречённо принял баклагу и тоже отпил. Когда они отдышались, то он продолжил:
– Долго ли, коротко, а вывезли Людмилу из Колышков прямо в лес и оставили под самой высокой елью на голом снегу ждать верной смерти.
– А чего она сама домой не пошла? – снова перебил Вячко.
– Так откуда глупой бабе знать, как дорогу найти? – рассердился Стрела, но на этот раз не закричал, а прошипел еле слышно.
Вячко едва сдержал смех. Рассказ Стрелы показался смешным, детским совсем, таким только ребятню малую пугать, но ночь была длинной, холодной, и разговор, пусть и глупый, скрашивал ожидание.
– И вообще, – ворчливо продолжил Стрела. – Людмила была не простой кметкой и с подругами по грибы, по ягоды не ходила. Отец её пусть и тряпка редкостная, а роду боярского, вот и сидела Людмила всю жизнь в светлице, мира почти и не видела.
Мороз крепчал, ворчал, кусал за щёки, а огонь вдалеке манил соблазнительным жаром. Вячко сжимал и разжимал пальцы в рукавицах, опасаясь, что руки потеряют чувствительность, задеревенеют от холода и в случае нападения он не сможет держать не то что лук и стрелы, но даже меч.
– Сидела Людмила под елью – вот прямо как мы с тобой, – ждала верной смерти, а между тем солнце красное спряталось за деревьями, и стало совсем темно. Дрожала бедняжка от страха, и ветер её пронизывал до самых костей. Завывали голодные волки вдалеке…
– А ты откуда знаешь, что волки голодные были?
– Ты можешь, ради Создателя, не перебивать?
Вячко провёл пальцами себе по губам, изображая, будто запер их на замок. Стрела устало покачал головой.