Вот сейчас Вовка и рисует Кутикова где ни попадя, искренне считая его Макаревичем. Кстати, сей «портрет» очень легко воспроизводится – очки-капельки, усы и битловская прическа с прямым пробором. Как у Вовки.
Ох, грядут еще разочарования у моего друга!
– Прикрой мазню свою, – прошипел я сквозь зубы. – Чертилка идет.
На пол с грохотом полетело Вовкино техзадание. Басист-истеричка!
– У тебя все в порядке, Микоян?
– Э-э… что вы говорите, Рит-Санна?
Вовка лихорадочно пытается ногой нащупать подшивку на полу, не отрывая локтя от своего «произведения» во славу любимого музыканта.
Нет. Не дотянется. Растяжки не хватит.
Я вздохнул, спрыгнул с табурета-вертушки и поднял папку.
– Держи! – хлопнул техзаданием по столешнице. – У него шок, Маргарита Александровна. Трудное сочетание исходных данных. Видите? Лихорадит человека.
– А у тебя, Караваев, ничего не лихорадит?
– У меня – ничего. Я старше… на полгода. И выдержаннее.
«На полгода». Смешно. Вообще-то на полвека. Без малого…
– Понятно. Это хорошо, что выдержаннее. Значит, спокойно отнесешься к тому, что нужно помочь Егорочкину.
– Чем это?
– У вас одно задание на двоих.
– А… почему?
– Потому что Саша болел и кое-что пропустил. А ты ему поможешь разобраться.
Невиданно! Нашего брата-студента жалеют?..
– Ну-у… В принципе я не против.
– Я знала, что не откажешь.
Ага, попробовал бы только.
Чертилка величаво вернулась на свою кафедру, около которой шумно колготилась стайка под названием «а мне вот тут непонятно». А ко мне, улыбаясь и вихлясто пританцовывая, направился мой нечаянный напарник.
Егорочкин. Саня. Кличка – План.
«План» – потому что чувак рьяно косит под матерого наркомана. До смешного. Думаю, травку он действительно когда-то пробовал, вот и возомнил о себе невесть что. Вообще, в нашей среде всех наркоманов считают… дебилами. Только конченый идиот станет гробить свое молодое здоровье в перспективе непонятного и не совсем оправданного кайфа. Вот бухнуть – это круто. О! Пардон, не «круто» – «ништяк»! «Круто» в этом времени не говорят, разве что… да никто пока не говорит! Я вот только иногда, ловя при этом на себе недоуменные взгляды.
Так вот, «трава» – это не «ништяк». Не говоря уже о «ге́рыче». Это тупо и по-крестьянски. Это… голимо. Лажово, бермудно. Или… что прокатывает во все времена – фигово.