В рубке собрались все шестеро членов экипажа «Зодиака». Вернее, Тахир был там изначально – пилоты во время прыжка обязаны находиться на боевом посту. Просто традиция, ничего более. Никакого смысла в том не было – в виртуальность он мог выйти в любой точке корабля, а на ручном управлении, что архаичными джойстиками и кнопочками торчало из консоли рядом с эргокреслом пилота, в гиперпространстве далеко не улетишь. Оно вообще бесполезно в гиперпространстве, только человеческий мозг мог каким-то мистическим образом выбирать предлагаемые природой вероятности.
Четверо добравшихся до рубки раньше Захара парили вокруг эргокресла, в котором лежал пилот. Стани́слав Грац – корабельный врач и старпом в одном лице – склонился над Тахиром, верхняя часть скафандра которого была снята. Свой скафандр Грац тоже раскрыл на груди и откинул гермошлем. Похоже, опасности разгерметизации действительно не было.
Захар снова разомкнул застежку и попытался вытянуться. В стоящей в рубке тишине было отчетливо слышно, как хрустнули позвонки.
Грац повернул голову к кибертехнику, отвлекшись от голоэкрана пилотского эргокресла. Экран пестрил непонятными графиками и значками.
– Что у нас происходит? – спросил Захар.
Седовласый Грац вернулся к созерцанию графиков на голоэкране, положив ладонь на грудь распростертому в эргокресле пилоту. Обычно пилот был капитаном, «Зодиак» не являлся исключением.
– Орешкин, отмены нештатной ситуации не было, – тихо сквозь зубы пробурчал Грац.
Недвижимый Тахир, брюзжащий Грац, вся команда в замешательстве – похоже, дела плохи.
Захар вздохнул и уже во второй раз за последние десять минут принялся натягивать гермошлем. Одновременно с этим он подключился к виртуальной реальности корабля, которая, почуяв присутствие кибертехника, не замедлила разродиться сонмом графиков и цифр, сообщавших о состоянии киберсистем. Захар не стал присматриваться к плавающей вокруг него информации – если бы было что-то из ряда вон, недоразвитый мозг «Зодиака» давно сообщил бы в принудительном порядке. Смахнув привычным движением назойливые цифры, кибертехник заставил их исчезнуть. Что же все-таки происходит?
Как только вирт-связь включилась, мысли, образы и переживания четырех членов экипажа лавиной хлынули в сознание Захара. Сквозь бурю эмоций настойчиво пробивалось ворчание Граца – он не мог не брюзжать даже в виртуальности.