– Ты о волке? А я и говорил, что волк непростой…
– Я сейчас не о нем, батя.
– Ты о девице? Незнакомец – это она? – Ухмыльнулся отец.
– Так ты веришь или нет? – Настаивал я на ответе.
– Верю я, верю! Только где твоя Даша?
Я пожал плечами и опустил голову.
– Ты, сынок, не горюй. – Успокаивал меня отец. – Если дружки ее здесь, значит и она где-то неподалеку.
Отец подошел к иконе и перекрестившись три раза сказал:
– На все Божья воля, Витя. Бог даст – встретитесь.
Меня это мало утешало, но от таких слов мне стало легче на душе. Отец мне поверил и признал Дашу. И теперь в нем я видел своего союзника и друга.
Помолившись перед сном, я закрыл глаза, чтобы легче представить нашу встречу с Дашей.
Я уже пребывал в дреме, когда услышал голос отца:
– Сынок, ты спишь?
– Нет.
– Я вот все думаю, что они здесь делают, что ищут?
– Что опять клад?.. – Упрекнул я его.
– Думаю, что да. Но не за тобой же, красивым, они пришли? – Ответил отец и хихикнул.
Мы замолчали, не зная, что сказать друг другу. Пауза так затянулась, что я подумал, что отец уснул. Но вскоре он спросил:
– Ты чего молчишь, Витя?
– А чего говорить?
– Ну расскажи о своей Даше.
– О Даше? – Переспросил я и приподнялся на лавке.
Отец развернулся ко мне лицом и приготовился слушать. Я начал не сразу, так как был приятно удивлен его предложением. Потом я разговорился, и мы проговорили с ним до самого утра. Это было для меня так неожиданно, что я не мог остановиться и рассказал ему все, что знал и придумал о Даше.
Уже когда во дворе прокукарекал петух, я спросил:
– Ну и что ты скажешь?
В ответ я услышал ровное посапывание отца.
Глава 7.
Прошло уже много времени с того момента, когда я последний раз видел Дашу. Но я помнил нашу встречу и ее образ. Я вспоминал ее каждый раз и каждый раз вспоминал ее в своих молитвах.
Всю зиму мы работали в лесу; рубили лес, заготавливали бревна на большую избу, носили камни для восстановления забора, и выделывали шкуры зверей. Вечерами мы резали ложки и посуду, пополняя свой хозяйский скарб.
Мне уже исполнилось двадцать лет, но ничего в моей жизни не изменилось. Я по-прежнему проживал в долине с отцом, работал, мечтал и ждал. Дашу я так и не встретил и навязчивая мечта, стала потихоньку таять. Сны были настолько однообразными, что порой не хотелось ложиться спать. Временами на меня находила апатия и мне казалось, что ничего и не было со мной. Что был только один сон – добрый и красивый. А сама Даша – плоды моего воображения. Я изменился и стал угрюмым, и молчаливым. Я как-то сник, теряя надежду и это было заметно по моему поведению. Отец, понимая тому причину, помалкивал, давая мне самому разобраться со своими чувствами.