– Это Митя сфотографировался в Ростове, когда на сборы ездил, – пояснила хозяйка, заметив интерес Клима к портрету мужа.
– И часто он ездит в командировки?
– Да случается, что раз в месяц. Бывает, что реже.
– Это хорошо, – почему-то решил Клим. – Значит, я еще буду приходить к вам.
Хозяйка некоторое время раздумывала над словами гостя, старясь понять, что он имел в виду. На столе появились тарелка с жареной картошкой, залитая в смальце домашняя колбаса, глазунья, по цвету похожая на закатное солнце, соленые подберезовики с колечками лука, розовые пластинки сала с чесноком, пучок зеленого лука и бутылка водки.
– А мы что ж, Митю ждать не будем? – спросила хозяйка, когда Клим сел за стол и скрутил бутылке пробку.
– С Митей вы еще успеете.
Он налил водку в стаканы. Хозяйка смотрела на него и думала, что у Мити появился хороший друг, который, может быть, поможет перебраться в областное УВД, где и оклады повыше, и есть перспектива получить квартиру в городе. Клим думал о другом. Нанизывая на кончик вилки блестящую шляпку грибочка, он размышлял, правильно ли поймет его хозяйка, если он попросит ее закрыть дверь на крючок. Хозяйка поняла его правильно. Спустя некоторое время, пролетевшее для обоих исключительно быстро, хозяйка торопливо поправляла покрывало на кровати и взбивала, как сливки, примятые подушки. Клим посоветовал ей убрать всё со стола, и на этот раз хозяйка снова правильно его поняла.
Клим вернулся в свинарник и попытался выдернуть вилы, которые торчали в дерьме. С первого раза это не удалось, как, собственно, и со второго, и с третьего. Климу нестерпимо хотелось спать, глаза его закрывались сами собой, он покрутил головой, в поисках сеновала, но тут увидел в дверном проеме милиционера.
– Что-то ты плохо работаешь, – сказал он. – Ничего не сделал.
– Ну, это с какой стороны посмотреть, – пробормотал Клим и пожал плечами.
Через маленькое окошко в милицейском «уазике» Клим смотрел, как удаляется, тает в клубах пыли домик за высоким забором. От обеда, который предложили ему в отделении, он отказался, сославшись на религиозные мотивы, и до самого вечера подметал корявой метлой милицейский двор. Несколько раз он засыпал, опершись на метлу как на фонарный столб, но его будили грозными окриками из окна.
Оказавшись в камере, Клим немедленно лег на нары и тотчас заснул, несмотря на то, что у него появился сокамерник, который настойчиво знакомился и выпытывал у Клима, за что тот мотает срок.