Как и при любом общении, я затаённо и гневно ощущал своё, моё, обычное: чего-то всем от меня надо!..
Летя привычно в бездну моей искренности, мне, признаться, любому собеседнику и любой аудитории – кто бы знал! – сначала так и хочется выпалить в глаза:
–– У меня всё есть!
А – собеседнице?..
В компании той разбитной она одна… иноземно молчала.
И с ужасом, тем – первым, я ощутил, что она сейчас обо всём, что тут видит и слышит, судит… по моим глазам. И если мы посматривали друг на друга – то словно бы каждый раз знакомились заново.
И казалось мне уже грехом сказать ей, опытно и брезгливо, взглядом:
–– Да с какой стати!
Наоборот: с первого мига её присутствия рядом… не хотелось, по моей природной мечтательности, ни у кого ничего о ней спрашивать.
–– Павел.
–– Даша.
Плавная, осторожная…
Люди когда слишком близко возле меня, состояние моё обычное – стыд и возмущение. Стыд – за то, что у меня есть глаза, уши, руки, желудок и прочие органы и члены… И – возмущение: оттого что они, люди, обо мне полагают, будто это всё – для них!..
–– Но я уже служу.
–– "Занят".
–– Стыдно просить! Стыдно принимать!
–– "Желать. Благодарить".
Ведь если и просят, то, по сути, не меня о чём-то, а – что-то моё!.. Если и предлагают – то не что-то своё, а, по сути, – себя… для чего-то моего!..
Я же, как недавно-то понял, постоянно, всю жизнь, пекусь не о том, что и как у кого взять. А – как отдать. Притом…
–– Невидимому как бы чему-то, но…
–– "Явному".
И я нервничаю, когда общаюсь.
И потому пью.
(Вообще, точнее бы говорить: "Я сказал мне". Вопреки-то общепринятому так называемому. "Я встал на мои ноги". – Как правдиво!.. Разве что, пусть, о рубашке: "Я надел свою рубашку".)
Пил в тот раз, правда, забыв, что пью вино.
–– Неужели?.. Неужели?..
Испуганными – оттого, что я очутился, будто лишь сегодня, на этом свете… большими, как ошалело ощущал, моими глазами… я смотрел сквозь невидимый воздух… на эту женщину… с громким редким стуком изнутри в мою грудь… и, корёжа и улаживая что-то во мне, отнюдь не исподволь понимал… что именно через неё, через эту женщину… я как раз и мог бы пересылать что-то очень ценное моё, даже, может, всего целиком меня… пересылать тому всему-то – всему, Всему!..
Чего постоянно, кстати, и ожидает от меня это самое Всё.
И это, сию минуту, требовательная реальность.