А потом, когда дело будет сделано, политический заказ западных кукловодов выполнен, эту некогда элитную часть рабочего класса постигнет участь старухи, оставшейся у разбитого корыта. Большинство шахт закроется, десятки тысяч шахтёров, готовых даже за нищенскую зарплату сутками не покидать шахтный забой, потеряют всякую надежду на работу. Они опомнятся быстро, начнут стучать касками по столичной брусчатке на Краснопресненской. Но это будет уже совсем не страшно, скорее, потешно.
В девяностые годы, чтобы хоть как-то прокормить свои семьи, они полезут на дымящиеся ядовитыми газами старые отвалы породы – терриконы. Рискуя жизнью, будут перебирать горящую породу, в поисках куска угля, который случайно оказался в отвале в годы их благоденствия. Пойдут с ручными, затасканными до предела, самодельными тележками по старым свалкам шахтных отходов, с утра до вечера разгребая социалистический мусор и радуясь каждому найденному куску металла, растащат на кирпичи и металлолом здания брошенных шахт.
О своей бывшей жизни они будут вспоминать, как о чудесном сне. Некогда цветущие шахтёрские посёлки превратятся в гетто нищеты и беспробудного пьянства. Целое поколение зрелых, сильных, опытных сгинет безвременно из-за чрезмерного употребления суррогатного алкоголя, болезней, безденежья, тоски и беспросветности. Вот такие жестокие уроки преподносит порой жизнь. Да идут ли они впрок кому-нибудь?
Домашний очаг на донской земле
Заручившись на шахте выделением земельного участка под строительство дома, Парфентий взял отпуск и в октябре 1933 года приехал в Черниговку с намерением забрать семью в Шахты. К тому времени, старшая дочь Галина вышла замуж и имела свою семью.
Старшему сыну Василию (23.05.1910— 6.01.1944) уже исполнилось двадцать три года. Он оставался хозяином в доме, пока Парфентий Захарович отсутствовал, и наследовал хозяйство в Черниговке. Не мог с ним сразу ехать и Михаил (17.11.1918), поступивший после окончания семилетки в Обиточенский ветеринарный техникум.
Поэтому, переезжать на новое место жительства собирались Елизавета Семёновна и младшие сыновья двенадцатилетний Пётр и самый младший Иван, которому было девять лет. Однако, Елизавете Семёновне пришлось задержаться с переездом, чтобы оформить какие-то бумаги.
Но детям на новом месте надо устраиваться в школу, поэтому Парфентий Захарович возвратился в Шахты с Петром и Иваном. Елизавета Семёновна приехала через месяц.