Забыв о холоде, Сталкер медленно взял руку Сигурни и, с силой сжав ее ладонь, прошептал:
– Может, это еще не конец? Может, мы останемся живы?
Затем так же шепотом он начал молиться:
– Господи, пожалуйста, прости меня, все мои грехи! Я так не хочу быть съеденным, повели этому чудовищу не жрать меня! Я еще слишком молод. Может, он сожрет барсука или Йака, только не меня, пожалуйста, Господи, только не меня…
Сигурни повернула голову к Сталкеру и вопросительно посмотрела на него. Глаза Сталкера были закрыты, а губы конвульсивно потряхивало от страха. Остальные выглядели ничуть не лучше. Внезапно из глубины темноты раздался мощный рев, который значительно отличался от рыков сбежавших мелких монстров. Еще через несколько мгновений все отчетливо услышали оглушительный топот огромных лап, приближавшийся к ним с большой скоростью. Топот замедлился, и на тусклый свет двух лун медленно вышло второе чудовище. Оно было похоже на первое: тот же рост, поражающий своей мощью, та же морда, массивные лапы и длинный чешуйчатый хвост. Монстры поравнялись. Два громадных силуэта, как две скалы, возвышались над путниками. Рычание и бульканье дополнялось взаимным оскалом. Они явно не были дружелюбно настроены по отношению друг ко другу. Лязганье зубами и удары хвостами по земле, как обмен любезностями, продолжались около минуты.
В эти моменты друзья смотрели самую ужасную картину в своей жизни. Все острые ощущения, которые они испытывали когда-либо ранее, не шли с этим зрелищем ни в какое сравнение.
Вскоре облака рассеялись, и свет лун позволил разглядеть монстров детально. Безмолвие нарушил Йак, который как-то внезапно пришел в себя.
– Этого не может быть! Это белый гонаби, белый гонаби, белый гонаби!
Казалось, он совершенно позабыл о смертельной опасности и, глядя на начинающуюся битву двух страшных монстров, добычей которых они все еще с легкостью могли стать, радовался, как ребенок.
– Йак нашел белого гонаби, это белый гонаби!
Повернувшись к Сигурни и показывая конечностью на монстра, он громко и радостно верещал:
– Он белый, абсолютно белый! На нем нет ни одного черного пятнышка! Он настоящий! Он белый! Он полностью белый! Белый гонаби!
Йак переводил свой взгляд поочередно на каждого, показывая свою радость, которую совсем не разделял Сталкер, и, не унимаясь, продолжил: