Скорая приехала очень быстро, но по их протоколу зачем-то нужно снять ЭКГ. Тебя переворачивают на спину, ты рыдаешь от того, что тебе страшно снова начать задыхаться. Твои ощущения похожи на бред: ты в каком-то колодце пытаешься выбраться к свету. Причем отчаянно размахиваешь, как тебе кажется, руками, плывя по воздуху. Потом этот бред повторится в день смерти сына…
Врач принимает тебя за истеричную женщину с тюрбаном на мокрых волосах. С 15—20% поражения (КТ-1) занимать койко-место в больнице бессмысленно, поэтому он требует от тебя слов, что ты настаиваешь на госпитализации.
Временный госпиталь в Сокольниках – это бывший выставочный павильон. Открытые пространства. Каждый пациент со своим проявлением коронавируса. Кто-то надрывно кашляет, кто-то просто лежит, спокойно принимая капельницы. Лечат по той же схеме, что и домашних пациентов, но добавляют капельницу Дексаметозона. Мне быстро сбивают снова поднявшуюся температуру 39,2, а утром я превращаюсь в жабу. Хотелось бы написать русалку, но мой внешний вид на тот момент этого совсем не позволяет. Жаба, которую выбросило на берег, и теперь она хватает воздух ртом, чтобы хоть как-то насытить себя кислородом. Но пока я еще могу ходить. Мне нужно только немного посидеть, чтобы продышаться и успокоить присоединившуюся в каждый из моментов смены положения моего тела тахикардии. Сатурация 88. Но поход в туалет, который, как назло, находится в конце павильона, доводит ее до 82. На меня накладывают лежачий арест, запрещая ходить. Единственное, я настаиваю, чтобы вместо утки меня санитары возили в коляске. Следующие 4 дня ты чувствуешь себя полуживой. Трудно без приступа удушья подняться из прон-позиции (лежа на животе) даже на локти. Кто-то из медперсонала засек время, 12 минут уходит на то, чтобы задышать так, чтобы твоя грудная клетка не ходила ходуном. Ты просишь успокоительное, потому что твои силы, нет, не физические, а моральные, находятся на пределе. Ты плачешь, молишься, пишешь в соцсети посты, чтобы прочитать слова поддержки знакомых и незнакомых людей. Но уже вскоре ты возвращаешься к нормальному существованию: можешь дойти из кабинки туалета к умывальникам – и это уже подвиг. Потом отказываешься от того, чтобы тебя отвозили в туалет. В общем, за неделю врачи тебя поднимают на ноги.