И тут вдруг внезапно что-то невероятно яркое блеснуло в темноте, и этот эффект был столь неожиданен, что я даже не заметил, сопровождалось ли это какими-то звуками, или нет. Вспышка была такой яркой, каких не бывает даже от самых мощных магниевых вспышках, применяющихся при фотографировании. Мгновенно вспыхнул и пронзил мрак этот смертельный зелёный луч, и поверх него взмыли три грандиозных клуба ядовитого дыма, такого же зелёного, но менее яркого цвета.
Эта вспышка сопровождалась неприятным шипением, и была так неистово ярка, что аспидно-чёрное небо над тем, что можно было бы легко назвать «пламенем» и ссохшаяся, выгоревшая степь, плавно уходившая вдаль до самого Челси, подёрнувшаяся вечерним туманом и изредка испещрённая корявыми соснами, после того, как свирепое сияние на мгновение исчезло, стали абсолютно чёрными. Я уловил едва слышное, как мне показалось, шипение над собой. Белый флаг продолжал качаться над сплочённой около него толпой. В мелькнувшем сиянии отобразились бледные, с зеленоватых оттенком, совершенно растерянные, перекошенные лица людей и их силуэты, замершие в разных позах.
Шипение стало громче, и нарастая, за какие-то мгновения превратилось в какое-то жужжание, протом в глухой рокот, и в мелькающих отблесках над ямой мелькнула согбенная чёрная тень. Луч вспыхнул снова, как будто его первое пробуждение было всего лишь пробой светового пера. Цвет этого светового потока был неописуем. Одно можно сказать, что ничего более нечеловеческого, более извращённого, искусственного, ни я, ни все остальные никогда до этого не видели.
Луч резко дёрнулся и уткнулся в кучу людей возле белого стяга.
Казалось, невидимое сияющее нестерпимым светом копьё вонзилось в толпу, прошлось по стоящим впереди, сразу превратив их в пылающие белые факела. Раздались дикие, нечеловеческие крики, и вся эта группа заметалась на моих глазах, корчась и визжа от боли. Люди катались по земле, крутились вокруг своей оси, шатались и бросались на землю. Те, кто был сзади сразу поняли чудовищную опасность, обрушившуюся на них и стали стремительно разбегаться по пустоши.
Доля секунды потребовалась мне, чтобы оценить всю чудовищность происходящего. Это возвращало меня в дремучие времена дикости и инстинктов, когда животные боялись огня. Теперь я словно стал волком, в пасть которого ткнули факелом, и боль от этой вспышки сразу запечатлелась ужасом в усталой, тёмной голове.