Местность, где находилось место моего пленения, оказалось почти в эпицентре катаклизма. Строение, в подвале которого я содержался на цепи, развалилось, как карточный домик, раздавив под собою насмерть всех моих сторожей. Я остался невредимым под развалинами. Вытащили меня из-под них канадские спасатели. Я был, естественно, в шоке, от которого отошел только через неделю. Спасенье мое расценивалось как чудо.
Наконец сознание вернулось ко мне; я открыл глаза и увидел Алевтину, именно Алевтину, а не Мэри-Джейн. Дело в том, что пожилая особа, сидевшая возле моей постели, была почти в возрасте моей кузины накануне ее смерти плюс несколько лет. На первый взгляд от трех до пяти.
Еле ворочая языком, я то ли произнес, то ли простонал:
– Алевтина… это ты?
Ответ не заставил себя ждать:
– Господи! Очнулся! Ну слава тебе, Господи! Пришел бы в себя на полчаса раньше, застал бы Ирину.
То есть мою жену.
Алевтина нажала кнопку вызова врача, исполненная намерением поставить его в известность, что пациент вышел из шокового состояния и необходимо принять меры по его дальнейшей реабилитации.
Через неделю я уже передвигался по палате, плохо, но передвигался. А вскоре у меня произошел разговор с моей двоюродной сестрою, из которого, в частности, я узнал о произошедшем с нею после моего похищения. Собственно, о главном не составляло труда догадаться, особенно если принять во внимание заключение королевского астролога из Непала. Но ведь оставались еще и детали. Они-то еще больше подогрели мое любопытство, и так растущее день ото дня по мере того, как ко мне возвращались силы. Впрочем, разговор начался не с американских дел, а с московских. Моя сестрица, решив, видимо, что я уже okay и что со мною, как и раньше, можно не церемониться, спросила:
– Михаил, мне помнится, я в свое время не успела сообщить тебе, где находится мое завещание. Интересно, как ты нашел его?
– С помощью Раджа Васана. Индуса. Он экстрасенс.
Отвечая сестре, я внимательно смотрел на нее – реакция Алевтины на мое упоминание об экстрасенсе меня крайне интересовала. Когда-то она с презрением относилась «ко всей этой чертовщине», иными словами, оккультным дисциплинам. Но то было в той жизни, а между двумя бытиями, русским и американским, лежал длинный темный тоннель и стояли два человека на выходе из него. Такое бесследно не проходит.