Под большевистским террором - страница 6

С большим сожалением я оторваласьь от этого чудесного города. Билеты на поезда, идущие на юг, трудно было достать, потому что многие люди стремились покинуть столицу благодаря проблеме питания. Они заказывали места заранее, так что я должна была довольствоваться любой предоставленной возможностью.

Чтобы добраться до Ростова потребовалось три дня, и большую часть времени я проводила глядя в окно на широкие степные просторы и узкие пролески, гадая, окажутся ли Сабаровы, у которых я собиралась жить, приятными людьми. В вагоне, кроме меня, было всего три человека. Было душно, так как окна с двойным стеклом не открывались, и я была рада, когда поезд подъехал к станции, хотя станция была наполовину под водой, а зал ожидания был переполнен людьми. Грязные крестьяне пахли несвежей колбасой.

Вокзал в Ростове. 1917 год

«…Ростов-на-Дону нельзя назвать типичным русским городом. Он, скорее, представляет собой добротный пример южно-российского торгового центра. Прожив здесь несколько недель, я пришла к выводу, что в Ростове греков, армян и южных евреев больше, чем русских и казаков, и что тутошнее общество раздроблено на многообразные кланы.

Евреи, многие из которых разбогатели в ходе нескончаемой европейской войны, хотя и признаваемы обществом и обременены общественными обязательствами, тем не менее, числятся за чужаков, что не мешает им жить своим мирком.

Для меня, англичанки, привыкшей свободно выражать свое мнение и терпимо относиться к религиозным убеждениям, отношение русской буржуазии и крестьянства к евреям выглядело удивительным. Крестьяне их откровенно ненавидят и не сдерживают проявления этой своей ненависти. Если вдруг им приходится помянуть имя еврея, они непременно сплюнут на землю. Столь же презрительно к евреям относятся и более образованные сословия. Случись им пригласить добропорядочную еврейскую семью на ужин, они вряд ли разошлют одновременно ещё и приглашения другим своим друзьям.

– «Кто это играл с тобой сегодня в теннис?», – спросила я как-то своего ученика. «О, это были Петр Петрович, Мария Васильевна и один еврей», – прозвучало в ответ, без упоминания последнего по имени.

Греки, по большей части живущие в городе, за долгие годы почти полностью обрусели. Некоторые из них не говорят на своем родном языке. Хотя, другие все еще блюдут греческие обычаи, держат прислугу из соплеменников и готовят традиционные греческие блюда, когда удается купить надлежащие продукты. Греки, повидимому, сохранили свои привычки в отношении воспитания детей. Я знала одну семью, где было девять дочерей от двенадцати до шести лет. Девочки не имели права выйти из дома без разрешения отца, который требовал точного отчета куда идут и когда вернуться. А когда родителей не было дома, выходить запрещалось.