К психологам и психотерапевтам, в которых Ольга верила примерно как в инопланетян и единорогов, полагая девяносто пять процентов из них шарлатанами, а оставшиеся пять – безумно дорогими шарлатанами, она все-таки не пошла, объяснив себе свое состояние банальным стрессом и ограничившись покупкой простеньких успокоительных. Но толку от лекарств было мало. Напряжение нарастало и становилось невыносимым. Ситуация и на работе, и дома все больше напоминала танец босиком на раскаленной плите.
И вот в очередной понедельник Ольга пришла на работу и прямо в девять ноль-ноль, ни минуты не поколебавшись, отнесла в отдел кадров заявление на увольнение. Сказать, что начальство и коллеги были удивлены, все же было бы преувеличением: ситуация уже давно накалилась достаточно, чтобы от Ольги можно было ожидать неких решительных действий. Удивление вызывало другое: на вопросы: «Нашла работку получше? Ну, признавайся, куда переходишь? Какая зарплата?» Ольга беззаботно отвечала: «Нет. Никуда…»
Вот этого коллеги понять никак не могли. Все привыкли переживать за свое материальное благополучие, постоянно беспокоиться о будущем, страшиться увольнения, сокращения, банкротства работодателя… И уход по собственному желанию «в никуда» стал для коллег гораздо более весомым доказательством неполадок в Ольгиной психике, чем все странные проявления подросткового бунта на третьем десятке лет жизни. Тем более что версия с замужеством и переходом на роль домохозяйки при состоятельном супруге тоже с треском провалилась: Виталий, узнав о выходке Ольги, понимания не проявил и вечером устроил ей тихий, но решительный скандал. Ольга молча выслушала его, ушла в спальню, за пятнадцать минут собрала свои немногочисленные пожитки и покинула квартиру, несмотря на протесты и извинения уже остывшего Виталия.
Остановившись на пороге, Ольга взглянула в лицо человеку, с которым провела три года жизни и который так многому научил ее.
– Прости, – устало сказала она. – У меня почему-то такое чувство, что своим присутствием я могу тебе навредить. Так что не принимай на свой счет. Я не обиделась, я все понимаю. Ты, конечно, прав. Просто… Мне обязательно нужно сейчас уйти. – Она отвернулась и начала спускаться по лестнице, проигнорировав лифт и не обращая внимания на ошарашенное выражение лица бывшего любимого мужчины.