– Погоди. Помолчи. Я вижу, что тут не просто какая-то путаница приключилась, а путаница с фатальными последствиями. Расскажи-ка поподробнее про Ольгу, сынок. И про ваши отношения, и про ваших детей. Это не праздное любопытство, поверь. Я хочу понять, можно ли как-то всё исправить. Хотя бы для мира. А если получится – то и для нее.
Этот рассказ дался Орсо тяжело – вкупе с восстановившейся способностью чувствовать физическую боль он обрел и пронзительную остроту боли эмоциональной. Словно вернулись сторицей все способности Ключника, от которых он когда-то отказался, и теперь сквозь него струились эмоции сотен людей, страдающих от одиночества, тоски, страха и отчаяния. Орсо часто останавливался, чтобы отдышаться, и в конце концов Матиуш, отлучившись на минуту, вернулся с графином и тремя стаканами.
– Это что-то вроде нашей воды из энергетических источников, – пояснил он, – но намного лучше: эта вода дает тебе именно то, что нужно в данный момент: если ты устал, то почувствуешь прилив сил, если тебе грустно – приободрит, и так далее. Выпей, станет легче.
Орсо послушно отпил из стакана. Холодный напиток с неописуемым вкусом походил на жидкий лунный свет, который, казалось, мгновенно разлился по всему телу и, как и было обещано, притупил тоску и смягчил боль, хотя и не убрал совсем.
– Вот примерно так и работает Возвышение, – тихо сказал Матиуш. – Ты всё чувствуешь, как и раньше. Но твои эмоции не мешают тебе действовать. Возвышение не делает тебя не-человеком, наоборот. Оно делает тебя человеком в наибольшей, наисовершеннейшей степени: ты обретаешь равновесие между чувствами и разумом. Чудесным образом обретаешь, без всякой медитации и прочего… хлопанья крыльями. Понимаешь теперь, от чего она отказалась?..
– А то, что было со мной?.. – Орсо слышал и не слышал своего старого учителя, понимал и не понимал его слова.
– Скорее всего, ты был слишком сильно поврежден, – мягко сказал Саанд. – Точнее, связь с моделью была повреждена. Нужно было время на восстановление. А твой Инженер, видимо, был занят.
– Инженер… – Орсо закрыл лицо руками и беззвучно застонал. – Какой же я дурак…
– Почему это – дурак? – удивился Матиуш. – Ты не мог знать этого тогда! Просто не мог!
– Тогда – не мог, – глухо проговорил Орсо, не отнимая рук от лица, – а сейчас-то… После того, как Ольга сама стала младшим Инженером… Я должен был догадаться! И всё было бы по-другому! Всё было бы… Она бы… – Он рывком убрал руки и уставился на Матиуша. – Похоже, я опозорил вас, учитель, – с какой-то веселой злостью сказал он. – Своей непроходимой тупостью я фактически совершил самоубийство и обрек женщину, которая мне дороже всего на свете, на ад при жизни! И что мне теперь делать со всем этим?